Одиссей покидает Итаку. Книги 14-21

Шульгин знал, о чем говорил. Компьютерно моделируя все этапы операции, он убедился, что засев в прочных, на вид неприступных средневековых зданиях, мятежники полностью потеряют контроль над городом. Узкие, двух-трехметровой ширины улицы, окруженные сплошными стенами домов и каменными заборами, легко блокируются с перекрестков пулеметами, после чего любая возможность вылазок обречена на провал. Эти города и городки на Пиренеях строились в расчете на оборону в реалиях XIII-XIV века. Тогда действительно несколько воинов с мечами и алебардами, прикрываясь щитами, могли полдня отмахиваться от каких-нибудь сарацинов или мавров в устье каменной кишки, а их жены и дети из окон и с крыш лили на головы врагов кипяток, расплавленную смолу, швыряли камни и черепицу. А тем и бежать некуда, и укрыться негде.

Теперь же все наоборот. Невозможно, поодиночке выскакивая из дверей, по-прежнему узких, за короткое время собрать приличную группу, способную атаковать вдоль каменной щели, где не только прицельные, но и шальные, рикошетные пули находят свою цель. В чистом поле развернутой цепью можно пробежать живым сотню метров до вражеских позиций и сцепиться врукопашную, а здесь - никак!

– Пока ребята будут блокировать город, позволив гарнизону оттянуться в самую укрепленную и неприступную его часть, Громов и Сиснерос[20] ударят по обозначенным ракетами объектам всеми своими «СБ» и «Потезами».

– Что это даст нам? - практично поинтересовался Гришин, которому вопросы большой стратегии были не слишком интересны и понятны.

– Единственно - безопасность. Мы с вами фактически не существуем, разве что в сознании нескольких человек, случайно задумавшихся, что там за люди крутились вокруг штаба Главного советника. Да и то сомневаюсь, что на фоне прочего мы привлекли отдельное внимание. Запомните, Роман, еще Честертон писал: «Где умный человек прячет камешек? На морском берегу. А где умный человек прячет лист? В лесу…»

Совершенно неожиданно старший лейтенант проявил несовместимую с возрастом и должностью эрудицию:

– Если нет леса, он его сажает. И, если ему нужно спрятать мертвый лист, он сажает мертвый лес…

Шульгин, вспомнив свою молодость, шестьдесят восьмой год и букинистический магазин рядом с Политехническим музеем, изобразил аплодисменты, не сводя, впрочем, ладони.

– Поражен вашей эрудицией, Роман. Что ли в советской неполной средней школе почитывали?

Гришин или не понял, или пропустил мимо ушей иронию, прозвучавшую в голосе большого начальника.

– Да нет, Григорий Петрович. Когда мы стояли в Карши в тридцать первом, там у единственное русского человека, деда лет шестидесяти, бывшего акцизного чиновника, попался мне толстый том Честертона. И за неимением ничего иного я его за год почти наизусть выучил. Умнейшая книга…

– Точно как «Справочник Гименея» О. Генри, - рассмеялся Шульгин.

– О. Генри? Никогда не слышал…

Вот главное зло несистематического образования и случайной эрудиции.

– Вернемся живыми, дам почитать. Станешь ровно вдвое умнее.

Чекист усмехнулся - кто его знает, соглашаясь или наоборот.

Сашка чувствовал себя великолепно. Государственным деятелем уровня Молотова, а то и выше, быть, конечно, интересно, увлекательно, и с товарищем Сталиным на равных поиграть - тоже способствует самоуважению. Однако простым рейнджером - куда как лучше.

Сразу видно, что ты собой представляешь, помимо привходящих обстоятельств, сверхъестественных помощников и не тобой разработанных схем. Сейчас сидят рядом и вокруг молодые парни, лет на десять-пятнадцать моложе, а прикажет он, докурив сигарку, бежать дальше, до упора, до места, до крайнего предела сил - и побегут. А он, если обстановка потребует, сможет выходить в голову колонны, задавая направление и темп, возвращаться к арьергарду, подгоняя отстающих, взять у самых слабых автоматы, развешав их по плечам, по два-три на каждое, и опять вперед. Сил хватит, он это знал.

– А все-таки, Григорий Петрович, в чем заключается наша задача? Я, после вас, старший здесь командир, хотелось бы знать. Всякие случайности бывают, и как тогда?

– Очень ты правильно сказал, Роман. Случаи, они всегда летают, словно пули. Одни под них подставиться рискнули, и ныне - кто в могиле, кто в почете. Дойдем до нужного места - все расскажу. А сейчас - общий подъем! Бегом - марш!

Бежали, пока позади и слева полностью не затихли звуки отдаленного боя. И еще почти час в тишине.

За спинами небо начало ощутимо светлеть. Пора сделать долгий привал. У последнего перед выходом на плоскогорье хребта проводник указал на черную даже на фоне темных скал расселину.

– Здесь. Отдохнем безопасно.

Прирожденный горец едва переставлял ноги, а Шульгин пока еще был достаточно бодр.

– Хорошо, Привал. Шесть часов и горячая пища. Займись, Гришин. Закончишь - подойди ко мне. Обсудим дальнейшее…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ