Одиссей покидает Итаку

Однако ни логических, ни моральных доводов его друзья сейчас слушать не станут, слишком они возбуждены. Поэтому Новиков привел довод неотразимый:

— Нечем воевать. Снарядов всего пять штук осталось, и все — картечь.

— Кстати, — неожиданно поддержал его Берестин, — враг бежит. Впервые, кажется, за всю эту бестолковую войну.

Действительно, видневшиеся вдали машины неприятеля исчезли. А когда Алексей, сменивший Шульгина за рычагами, вывел танк на вершину, они смогли увидеть, как укоротившаяся цепь бронеходов уплывает за южный горизонт.

— Тогда можно и по трофеи отправляться, — мечтательно сказал Шульгин, стирая платком с лица грязь и копоть.

Берестин с сомнением покрутил головой.

— Обождать надо. Врежет какой-нибудь недобитый, к чему тогда все?

— А что, так и бросать? Представляешь, там же чего только нет. И движки, и гравипушки. Да и раки в натуре…

— Оно конечно… — неуверенно сказал Берестин. Но что-то продолжало удерживать и его от опрометчивых шагов. Теперь их было двое с Новиковым, и они убедили Шульгина, что хоть до утра подождать надо.

— Если никакого шевеления не будет, тогда и сходим.

— Черт с вами. Тогда я спать полез, а вы сообразите, чего пожрать. Разбудите.

— Пойдет. Спи давай…

Глава 16

Шульгин появился на крыше Замка, словно видение из иного мира, потому что с райской обстановкой этого уголка совершенно не сочетался небритый, с рассеченной щекой и красными глазами человек в грязных джинсах и меховой кожанке, сжимающий в левой руке пулемет Калашникова.

Он постоял несколько секунд, обводя прищуренным взглядом овальный бассейн с изумрудной водой, тропическую зелень зимнего сада, загорелые тела женщин в шезлонгах, едва прикрытые ленточками бикини, словно выжидал, когда все здесь присутствующие заметят его прибытие, и только убедившись, что мизансцена по мотивам популярной картины Репина «Не ждали» выстроилась правильно, подрагивающим голосом спросил:

— Отдыхаете? Ну-ну… — и с грохотом бросил на узорчатый пол свое оружие.

Пошатываясь, он сделал три шага и почти упал в ближайшее плетеное кресло. За ним в проеме двери показались Левашов и Лариса.

Первой опомнилась Ирина. Вскочив, она подбежала к Шульгину.

— Что? Что там у вас случилось? Где Андрей? Алексей? Что с ними?

Сашка, подняв голову, скользнул взглядом по ее темно-бронзовому телу, провел ладонью по своему лицу, покрытому трехдневной щетиной, и отвернулся. Пробурчал что-то вроде: «Жарко тут у вас», — и начал стягивать куртку. При этом он морщился и шипел от боли.

Отстранив Ирину, к нему подошел Воронцов, тоже в одних плавках, помог вынуть руку из рукава.

— Что, ранен?

Шульгин отрицательно мотнул головой.

— Что вы все молчите? — неожиданно визгливо крикнула Ирина, обращаясь теперь уже к Левашову.

Вокруг уже столпились все — Наташа, Альба, Корнеев, Айер.

Лариса обняла Ирину за плечи.

— Успокойся, Ира, еще ничего не известно, главное, что они наверняка живы…

— Живы?! А где же они? Что там у вас произошло, можете вы наконец сказать? — И разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Ларисы. — Так я и знала… Я, я во всем виновата… из-за меня… и оба…

Женщины повели Ирину куда-то в угол, закрыв от мужчин и шепча успокаивающие слова.

— Ну так все-таки? В чем дело? — Воронцов обращался теперь только к Левашову.

— Конец Валгалле. Отвоевались… А ребята в плену. — Левашов отстегнул ремень с пистолетом, бросил его поверх Сашкиного пулемета, стянул через голову свитер, передернул плечами. Сел рядом с Шульгиным. — Попить чего-нибудь дайте.

— Коньяк, вино?

— Воды! А потом кофе. — И обращаясь к Воронцову, спросил: — Ты именно этого ждал? Потому и сорвался заблаговременно?

— Ты все же обрисуй сначала, что произошло. Пришельцы на форт напали?

— И это тоже. Но сначала был поход…

— Про поход я лучше доложу, — вмешался Шульгин. Губы у него неприятно кривились, а в голосе звучал непонятный сарказм, словно он испытывал злое удовлетворение от всего, что произошло.

Глазами он показал на столик с напитками, и Герард, с неожиданной для него самого предупредительностью, подкатил его к Шульгину. Выпив полный бокал сухого вермута, Сашка коротко, но вполне исчерпывающе описал все, вплоть до момента боя с машинами «ракообразных».

— С чего вы взяли, что они именно ракообразные? — перебил его Воронцов.

— Вот именно — с чего? Кванги нам мозги задолбали… — Шульгин изобразил жест, которым Сехмет сопровождал свои слова о «врагах». — А они такие же ракообразные, как и мы. Скафандры это у них. Если пуля попадает, он взрывается — и даже пара не остается… Когда утром ребята пошли посмотреть, что мы там настреляли, — продолжал он, — я остался в танке. Прикрыть, если что. Они дошли до свалки вторчермета — так это все выглядело, полазили там, собрались уже возвращаться, а потом р-раз — и исчезли. Только что были — и никого нет. Чистое поле…

— Как с моей квартирой в Москве, — вставил Левашов.