'Одиссей' за 1996 год

В германской историографии очень часто сближаются и даже идентифицируются понятия "история повседневности" и "микроистория". Для "историка повседневности" микроистория - метод. В свою очередь исследовательским полем микроистории чаще всего является история повседневности.

Но что такое микроистория? С конца 70-х годов в Италии под руководством К. Гинзбурга осуществляется серия публикаций (вышло больше 20-ти томов) под названием "Микроистория". Однако каков ее

5 Зак. 125

130 Hcropuk в nouckax метода

функциональный смысл и перспективы, до сих пор не вполне ясно, и даже сам Гинзбург написал о ней статью с таким названием: "Микроистория. Две или три вещи, которые я о ней знаю" ^ Какова цель историка, работающего на путях микроистории? Изучение одного события, одного места, одного момента, одного человека? Один из главных в Германии адептов микроистории X. Медик исследовал в своей книге "Жизнь и выживание в Лайхингене с XVII по XIX в." маленькое сельское местечко на плоскогорье швабской Юры. Но работа Медика- это не локальная история, автор вовсе не ставит своей целью написать историю этого местечка или биографии его жителей. Он изучил религиозные представления некоторых лайхингенских крестьян и влияние этих представлений на труд, материальную культуру и отношения собственности '°. Лайхингенский вариант "протестантской этики", обусловленный пиетистской набожностью, швабским трудолюбием и привязанностью к мелкой собственности, не соответствовал веберовскому "идеальному типу" взаимосвязи между "протестантской этикой" и "духом капитализма". Религиозные установки вюртембергского пиетизма определяли особую "трудовую этику", связанную со структурами мелкой собственности. Тут царил культ "прилежания". Не экономический успех как знак Божия благоволения, а стойкое следование тяжким путем труда и страданий, скромность притязаний как правило благочестия определяли здесь нормы общественной жизни. Вплоть до конца XIX в. это препятствовало утверждению капиталистических структур и составляло, говорит Медик, "исключительное нормальное", развившееся в рамках общества старовюртембергского ancien regime, которое с опозданием нашло свой путь к массовому индустриальному производству. Именно микроистория позволяет "ухватить" это "исключительное нормальное", то, мимо чего может пройти макроистория. Способ, который применяет автор книги исследование ведется в узком пространстве и как бы через увеличительное стекло, - позволяет поставить большую проблему.

Историческая наука пришла к исторической антропологии в значительной мере через исследовательский опыт этнологии. Не случаен поэтому особый интерес антропологически ориентированных историков и, в частности, "историков повседневности" к методу "плотного описания", разработанному в этнологии Кл. Гирцем. Иллюстрируя сущность этого метода, Гирц пересказывает коротко подробнейшую запись из своего полевого дневника, сделанную в 1968 г. в Центральном Марокко ". Респондент рассказал ему историю, разыгравшуюся в 1912 г., когда французские колонизаторы только еще начинали устанавливать здесь свои порядки. У еврейского купца Когена в горах, во владениях племени Mapмуша, была лавка. Несколько берберов из другого племени ограбили лавку Когена и убили двух его гостей. Сам он чудом спасся и убежал искать помощи во французский форт. Купец рассказал о случившемся коменданту и потребовал, чтобы ему разрешили с помощью его торгового партнера, шейха племени Мармуша, взыскать с грабителей традиционное

________С В. Оболенская. Не/его Йо^еф Шефер, солдат гитлеровского вермахта_____131

возмещение в виде четырех- или пятикратной цены украденных товаров. Комендант не дал ему официального разрешения, поскольку французы запретили местную торговую систему, однако грабители были из непокорного племени, и он сказал: "идите, но если тебя убьют, это твое дело".

Коген вместе с шейхом и небольшой группой Мармуша отправился в горы; им удалось увести у зазевавшихся пастухов племени грабителей стадо овец. Очень скоро их нагнали вооруженные всадники из этого племени. Увидев, однако, что овец увел Коген, которого обокрали их соплеменники, убившие к тому же его гостей, и не желая вступать в опасные распри с мармушами, они пошли на уступки. Договорились о возмещении убытков. Коген выбрал себе 500 лучших овец и погнал их во владения Мармуша. Французы, увидевшие его, не могли поверить, что Коген получил овец "законным" путем, заподозрили его в краже, а также в том, что он шпионил в пользу непокорных, отобрали у него овец, а самого отправили в тюрьму. Через некоторое время купца все-таки отпустили и он без овец вернулся домой, а затем пошел искать справедливости к французскому полковнику, управлявшему всей округой. "Я ничего не могу сделать, - сказал тот, - это не мое дело".