Одиссея

Как и Телемакия, второй блок делится в свою очередь на две, неравные по объему половины; правда, различие между ними по величине не столь значительно, как там. Если исходить из числа стихов, составляющих традиционный текст, то в кн. 5-8 мы насчитаем 1757 стихов, в кн. 9-12 + 13. 1-186 — 2419, т.е. вторая часть больше первой примерно на одну треть. (Если изъять из подсчета стихи, которые, как в кн. 11, скорее всего, являются позднейшими вставками, то возникнет другое соотношение: в первой половине блока окажется около 1720 стихов, во второй — около 2250). Между двумя половинами нет столь заметной разделительной черты, как в первом блоке (ночь — рассвет). Скорее, наоборот, кн. 9 начинается со слов, прямо примыкающих к концу кн. 8: “Отвечая ему, сказал...” По содержанию, однако, обе половины второго блока прямо противоположны.

В кн. 5-8 действие движется в поступательном направлении к конечной цели — возвращению Одиссея на родину (решение богов, посещение Гермесом острова Огигии, строительство плота, обещание Алкиноя, снаряжение корабля феаков). Не лишено основания наблюдение над последовательностью событий в этих книгах, которая предвещает аналогичное развитие действия в 3-м блоке. Сравним: Одиссей пробуждается в незнакомой земле (6. 119-121 = 13. 200-202); с просьбой о помощи он обращается к первой встреченной им девушке (6. 175-178) или к юному пастуху (13. 228-235); по их совету он ищет приюта во дворце Алкиноя (6. 295-303) или в доме Евмея (13. 404-411); следует описание дворца (7. 84-102) или хижины Евмея (14. 6-12). В дальнейшем в 3-м блоке события описываются значительно подробнее, но прообразом рассказа Одиссея у Евмея можно считать его же ответ на вопросы Ареты (7. 240-286), а метание диска у феаков (8. 185-199) сопоставить с дракой с Иром (18. 90-110).

В кн. 9-12 наступает ретардация: повествование возвращается к началу странствий Одиссея и завершается тем, с чего он начал свое пребывание во дворце Алкиноя (ср. 7. 244-266 и 12. 447-453). Этот прием Vorgeschichte, вложенной в уста героя, не только говорит сам по себе о достаточно изысканном мастерстве создателя поэмы, но и открывает перед ним новые возможности. Рассказ от первого лица позволяет изложить историю странствий Одиссея значительно подробнее, чем это мог сделать в небольшом отступлении сам эпический автор. В кн. 3. 162-164 Нестор сообщает, как Одиссей, собравшийся было отплыть из-под Трои вместе с ним и Менелаем, возвращается обратно. Одиссей свой рассказ перед феаками начинает с окончательного расставания с Троей (9. 37 сл.). Таким образом, воспоминания Одиссея заполняют промежуток во времени между действием “Илиады” и “Одиссеи”, создавая преемственность в изложении сказания. Вместе с тем они вводят в поэму новый, фольклорный материал, который в 8 в., в эпоху Великой колонизации, являлся для слушателей более актуальным, чем в период оформления героического эпоса. Кн. 9-12 выполняют еще одну важную функцию: они объясняют, каким образом Одиссей в результате поочередно обрушившихся на него бедствий потерял все корабли и всех своих спутников и оказался один на один перед лицом новых испытаний.

В заключение следует предостеречь читателя от попыток искать на географической карте все те места (кроме земли киконов, см. 9. 39 и примеч.), которые пришлось посетить Одиссею во время его странствий. Такие попытки делались еще древними (см. 10. 25 сл., 81, 135 и примеч.; 12. 72, 262 и примеч.), не отстают от них и некоторые современные исследователи. Так, для одного лишь острова феаков было предложено не менее 15 идентификаций, включая Палестину и Киренаику (Ливию), Тунис и Шотландию, Западную Италию и Андалузию, не говоря уже о доброй полудюжине островов. Царство феаков искали в Сицилии, на Мальте, Крите, Кипре, Фере (Санторине) и даже на далеком северном Гельголанде. Ясно, что применительно к сказочной атмосфере кн. 9-12 все эти поиски имеют еще меньше шансов на успех.

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ

Книга 11 вызвала особенно ожесточенную дискуссию между аналитиками и унитариями. Все согласные в том, что нисхождение в Аид представляет кульминацию странствий героя и является необходимой составной частью поэмы, хотя здесь оно и заменено вызыванием душ к входу в подземное царство. Расхождения начинаются по вопросу о том, насколько согласуются между собой отдельные части книги.