Одиссея для незамужней (СИ)

Не ожидал того, что мы с Лирой сблизимся так просто. Вообще я привык к тому, что человечки не слишком легко идут на контакт с другими инопланетниками. Мы просто больше их мужчин, и некоторые вполне справедливо переживают за ощущения. Но я научился доставлять удовольствие представительницам других рас.

Однако с Лирой странно получилось. После того как закончилось действие транквилизатора, у меня отказали тормоза. Естественное желание требовало подмять ее под себя и иметь во всех позах. Это немного пугающе, но удовольствие, которое я тогда получал, проникая в ее плоть, меня ослепило. Я чувствовал, как все тело наполняется силой, вибрирует. Я был чистый секс, как, похоже, и она. Не ожидал такой смелости и такой готовности отдаваться от моей девочки. Я бы сказал, что все было обалденно, если бы мог полностью вспомнить настроение своей партнерши. Помню только обрывки фраз: “Как хорошо”, “Не уходи, пожалуйста”... Наши энергии слились в единое целое. Казалось, мы подпитывали и насыщали друг друга.

Помню, что это было обалденно. Наше первое соитие я скорее запомнил как бесконечный транс. Мы делали это сутки напролет, не прерываясь ни на что другое. Просто я чувствовал желание, приникал к ней, извергался, и все начиналось заново. Не думал, что так вообще может быть. А потом нас, кажется, вырубило.

Сейчас, очнувшись, я понимаю, что мы лежим на полу. Лира спит на моем плече, и если бы я понимал раньше, что могу испытывать такую нежность к живому существу, то, наверное, не раздумывал бы еще день назад лететь за ней или не лететь. Мятное дыхание холодит мою кожу, и я слышу медленные размеренные удары собственного сердца в висках.

Всем существом ощущаю, что теперь я полноценный. Я могу назвать себя мужем, хотя раньше считал, что это просто дурацкий статус, который присваивают себе те, кто не смог вырваться с родной планеты. Но теперь я понимаю, что это значит: любить и защищать — я стал бы лжецом, если бы сказал, что мне этого никогда не было надо.

Аккуратно глажу Лиру по волосам и думаю о том, что несмотря на своеобразное обретение сущности своего народа, я не хочу возвращаться на родную планету. Не собираюсь впутывать свою пару во все сложности принятого там матриархата. У меня нет ни малейшего желания бодаться с чиновниками с родины и объяснять им, что Лира теперь часть нашего общества. Ведь она для них чужая.

Лучше я с ней свалю, как собиралась поступить Милара — бросить все и скрыться на курорте. У меня есть сбережения и вполне себе приличные, по меркам моей планеты я даже богат.

Есть еще один момент: я действительно не хочу делить собственную пару с другими мужьями, ну не уродился я тем, кто ценит многомужество в семье.

Тянусь к пиликающему коммуникатору. Объявляют о приближении к очередной остановке.

Приподнимаюсь и разминаю плечи, прикрываю Лиру собственной курткой. Забавно, что человечка практически тонет в моей одежде. Это выглядит настолько мило, что я трачу несколько мгновений просто на то, чтобы полюбоваться, и за это время окончательно принимаю решение покупать новые билеты.

Тут коммуникатор снова вздрагивает от сообщения.

Пишет Милара — это уже вызывает неприятные ассоциации. Чутье подсказывает мне, что бывшие в подобных ситуациях обычно не написывают. Это, как бы попроще выразиться, против правил негласной этики. Если у тебя все в паре хорошо, то и прошлому там попросту нет места.

“Знаешь, кто она?” — первым из всего пакета доходит текст.

Следом я получаю нечто, видимо, скачанное с базы данных системы безопасности Тхарлакса.

Так-так, Лира — мошенница, кинувшая на крупную сумму свою компанию.

“Скоро ее объявят в розыск во всех системах, сотрудничающих с федерацией. Мне жаль”, — прибавляет Милара.

Разворачиваюсь к иллюминатору. Что-то подсказывает, что Милара сейчас ликует и отчасти утолила свою жажду мести. В любом случае я рад, что у нее сейчас куда меньше мотивации повесить у двери мой портрет и метать в него что-нибудь острое или же, что гораздо хуже, привлечь наших с ней сородичей на суд. Ведь я поступил ужасно для представителя собственной планеты, но, к счастью, я уже пострадал.

Я думаю, Милара прекрасно понимает, что отказаться от своей пары полностью практически нельзя. Это вызовет дикую ломку. Присаживаюсь на стул около письменной панели, сделанной в каюте Лиры, и рассматриваю мою человечку, которая вот такая, спящая, сейчас кажется мне прекрасной.

Растираю плечи, шею. Понимаю, что ломку в крайнем случае можно пережить. Я совсем не хрупкий, и если понадобится… Точнее, если я захочу, но вот сейчас у меня совсем нет никакого желания.