Одиссея Джоанны Кинг

— Говори, что хотела, только быстро, — сказал зеркальный человек и зачем-то повернулся ко мне спиной. Решив не обращать на это особого внимания, я коротко изложила причину моего прихода и не успела закончить, как директор резко повернулся ко мне. Я скорее почувствовала его злость и негодование, чем смогла что-то прочесть на его не эмоциональном лице.

— Я могу помочь, — произнес он, — Но что я получу за свою помощь? — зеркальное лицо немного отдалилось, когда директор сделал шаг назад.

— У меня ничего нет, — я развела руками, осознавая собственное бессилие.

Малис пошел медленной рябью и внезапно передо мной появился Мортимер, живой и здоровый, вот только моим другом это создание не являлось.

— Так лучше? — зачем-то поинтересовался зеркальный человек.

— Кто вы такой? — спросила я, впрочем, не надеясь на ответ. Но Малис меня удивил. Глаза Джона, горящие от непонятного негодования, уставились на меня.

— Я последний представитель расы, которая когда-то населяла эту планету, до того самого дня, когда Правительство Пяти обратило свое внимание на Орегон.

— Что произошло? — поинтересовалась я, удивленная самим фактом того, что это существо снизошло до объяснений какой-то землянке.

— А что обычно происходит, когда заинтересовавшая Главы планета теряет свои полезные и такие нужные ископаемые? — он улыбнулся губами доктора.

— Вас уничтожили, — я ответила за Малиса, — Но ведь вы остались живы? Каким образом?

— Речь сейчас идет не об этом. Мы говорили с тобой о твоем друге, которому надо лекарство. Я так понимаю, он умирает?

— Вероятно, — произнесла я, не желая признавать страшную правду.

— Я дам тебе необходимое в замен на то, что ты останешься со мной, когда твои друзья убегут…

— Что? — я даже отшатнулась назад, чувствуя, что губы сами скривились от негодования и отвращения. Но еще больше меня поразило то, что он все знал о наших планах. Откуда? Словно в ответ на мои мысли, Малис произнес:

— Это моя тюрьма и даже у стен есть уши! Неужели ты думала, что я все пустил здесь на самотек? Нет, я контролирую всех, кто находится здесь. Даже морт был подослан мной, когда я увидел, что Герра преследует тебя, — глаза Джона Мортимера, который таковым не являлся, впились в мое лицо. Губы силились улыбнутся, но кажется сам Малис не умел этого делать, потому что у него получился только какой-то страшный оскал.

— Я слишком долго был один, я устал, — сказал зеркальный человек и шагнул ко мне. Я интуитивно попятилась, а он шел на меня при этом изменяясь. Когда я уперлась спиной в стену, на меня уже смотрел совсем не доктор.

— А таким я тебе понравлюсь? — спросил Малис и я взглянула на глаза капитана Йорка. Схожесть была просто невозможная, даже моя рука поднялась, чтобы прикоснутся к лицу Линкольна, но я тут же отдернула ее напомнив себе, кто в действительности находится передо мной.

— Вижу, что нравлюсь, — подытожил директор.

— Вы не он, — ответила я глухо.

— Я стану им, для тебя. Я долго наблюдал за вашими отношениями, я хочу подобного для себя, — сказал Малис, — Я понял, что мне нужна женщина, такая как ты. Останься со мной, и ты получишь лекарство для своего друга, и я даже позволю им обоим покинуть Орегон!

— Но почему именно я?

Зеркальный человек в образе капитана Йорка потер подбородок.

— Скажу откровенно. Мне звонили, один очень важный человек, который не хочет, чтобы женщина по имени Джоанна Кинг покинула мою гостеприимную обитель. Я могу закрыть глаза на побег твоих друзей, но тебе придется в любом случае остаться здесь, а со мной тебе будет комфортнее, чем в Нише, где каждый из гуманоидов сможет заявить на тебя права, а устав передаст другому, — глаза лже-Йорка сверкнули, — Я же буду видеться с тобой только в этом образе и возможно, позже ты даже привыкнешь ко мне. Поэтому подумай дважды, прежде чем дать мне свое решение. Свобода твоих друзей в обмен на достойную жизнь со мной, мне кажется, это достойная сделка. Пойми, в любом случае, я никого из вас не выпущу из своей тюрьмы и постараюсь сделать так, что после смерти доктора, следом за ним отправится и твой мужчина.

Я отшатнулась, глядя в эти глаза и видела в их глубине проблески холодного металла, зеркала, которым он и являлся.

— Как я смогу дать свой ответ? — спросила я.

— Не переживай. Просто скажи его вслух, когда решишься, я узнаю. Только не тяни с ответом, — лицо Йорка стало таять, превращаясь в привычное зеркальное отражение. За моей спиной открылась дверь, а кабинет стало заволакивать ярким светом.

Я вышла на лестницу, бросила взгляд на Стража, с интересом рассматривающего меня своими розовыми глазами.