Одиссея Джоанны Кинг

— Ана! — повторил мужчина, когда между ними осталась только короткая дистанция в несколько шагов. Маркес вскинула брови, удивляясь переплетениям судьбы. На нее, стоя в драной одежде с рабским ошейником на шее, весь избитый с лицом покрытым ссадинами и синяками, смотрел Отто МакКиган.

Когда чья-то рука коснулась моего плеча, я лениво открыла глаза. Отчего-то сильно болела голова и непонятная сонливость сделала веки тяжелыми. Хотелось просто спать, но знакомый голос произнес мое имя, и я не могла ослушаться приказа.

— Вставай, Кинг, — Линкольн Йорк снова встряхнул меня, и я оттолкнув его руки, медленно приняла сидячее положение. Вспомнила, что долго сидела рядом с кроватью Мортимера, все ждала, когда лекарство подействует, и он очнется, или хотя бы перестанет пылать факелом. Но время шло, а Джон так и пребывал в бессознательном состоянии, единственное, что изменилось — он перестал метаться, сбрасывая с себя одежду, а так все повторилось вновь. Температура скакала, то поднимаясь, то спадая так резко, что мужчина трясся под ворохом одежды. Капитан все это время находился рядом, и я видела, что его злила собственная беспомощность, а потом мне удалось уговорить его подремать и к моему удивлению, он согласился и лег на вторую каменную постель и почти тут же уснул. Я немного погодя подошла к нему, опустилась на корточки, приблизившись настолько, что чувствовала, как его спокойное дыхание шевелит мои короткие волосы. Вспомнив ощущение его горячих рук на своей коже внезапно захотела прикоснуться к капитану. Так, как до сих пор не решалась.

Склонившись ниже, легко коснулась своими губами к его губам, ощутив их неожиданную мягкость и тут же отстранилась, оглядываясь по сторонам, словно боялась, что кто-то увидит. Смешно, если учесть, что один из двух мужчин, находящихся в этой комнате, спал крепким сном, а второй был без сознания от измучившей его горячки…Медленно поднявшись, вернулась обратно к Джону, опасаясь, что капитан может неожиданно проснуться и ругая себя за несдержанность.

Я не помню, сколько еще после просидела у изголовья Джона, но видимо сон сморил и меня, потому что кто-то сильный поднял мое расслабленное тело и положил на кровать. Я почувствовала под собой что-то мягкое, а не камень и довольно заерзала, даже не открывая глаз, а затем полностью провалилась в сон без сновидений из которого меня теперь звал мой капитан.

— Выспалась? — спросил он тихо, когда я подняла голову, так и норовившую упасть на грудь и предаться продолжению сладкого сна. Видимо, Йорк и сам увидел мое состояние, потому что больше вопросов не задавал, а чувствовала, что мое тело наклонилось назад, и я медленно сползаю обратно на кровать, застеленную моей же курткой.

— Джоанна! — внезапно раздалось в наступившей тишине. Голос принадлежал не Линкольну, и я тот час же проснулась.

— Док! — сказала я, моргнув и потерла ладонями глаза, словно не верила им. Джон Мортимер лежал на кровати и смотрел на меня вполне осмысленным взглядом и выглядел при этом намного лучше, чем несколько часов назад.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я и встав, подошла к его кровати. Джон улыбнулся широко и искренне и даже протянул ко мне руку, которую я с готовностью схватила своими пальцами и сжала, радуясь тому, что лекарство, данное мне Малесом, оказалось настолько действенным, что Джон уже спустя несколько часов чувствует себя намного лучше. С такими темпами он через сутки встанет на ноги, подумала я.

— Капитан Йорк рассказал мне, как ты ухаживала за мной все это время, пока я был без сознания, — сказал доктор Мортимер и добавил, — Спасибо тебе, Кинг. Это ведь я должен был следить за вашим здоровьем, а вот как получилось, что и ты и капитан смотрели за мной.

— Я рада, что все обошлось, — ответила я и док расслабленно откинулся на импровизированную подушку, которую мы сделали ранее из армейской куртки капитана.

— Это хорошая новость, — вмешался в наш разговор Йорк и добавил, — Теперь я могу вам сказать, что думаю, через несколько дней, когда док поправится настолько, что сможет самостоятельно передвигается, мы уйдем отсюда. Думаю, тянуть дальше нет больше смысла к тому же опасаюсь, что что-то случится. Если хотите, то назову это предчувствием.

Я оглянулась на капитана. Джон молча смотрел на нас обоих.

— Но Мортимер еще слишком слаб, — возразила я.

— А мы разве выходим прямо сейчас? — капитан недовольно изогнул брови. Я почувствовала, что между нами снова встала какая-то стена. Мы вернулись к прежнему обращению. Он был капитаном, а я его подчиненная, его солдат, который обязан выполнять все приказы своего командира. Я совсем не была против покинуть тюрьму, но не могла при всем моем желании. Связанная словом, я должна была остаться здесь, чтобы эти двое могли уйти. Малес Эмбер четко дал мне понять то, что побег состоится, если я останусь, а значит для меня больше не было будущего вне этих стен. Я молчала и смотрела на Йорка. Тот все хмурил брови и казалось видел то, что сейчас творилось в моей душе, потому что взгляд его становился все более хмурым.