Одиссея Джоанны Кинг

— Какая гадость, — вырвалось у меня, и я сделала шаг назад, тут же наткнувшись на грудь Линкольна спиной. Я замерла, а он поднял свои руки, прикоснулся к моим ладоням. Его пальцы поднимались вверх по моим рукам, посылая приятные волнующие разряды по всему моему телу только этими простыми прикосновениями и остановились только на плечах. Мужчина сжал их и развернул меня к себе лицом, пристально глядя в глаза. А я смотрела в ответ и отчего-то в этот раз не смогла отвести взгляда, заворожённая выражением его глаз. Что я увидела в них? Отражение собственных чувств? А что я чувствовала к этому мужчине, ну уж точно не благодарность, хотя она присутствовала где-то на закорках. Меня тянуло к нему, сильнее, чем я могла представить и теперь я знала, как называется то, что я испытывала к капитану Йорку. Это была любовь, самое ее начало, когда одного взгляда хватает, чтобы затрепетала душа и замерло сердце, когда единственное прикосновение порождает немыслимые ощущения и возбуждает сильнее самых откровенных ласк…

Я первая потянулась к Линкольну. Первая прижалась к его губам, нерешительно и нежно. Он ответил, но как-то слишком осторожно, позволив мне обхватить его за шею и сам обнял меня, прижимая к себе так нежно, словно опасался причинить боль. Я покраснела и хотела было отстранится, когда он покачал головой и захватив мой затылок, притянул к себе, углубляя наш поцелуй. Нежность сменилась страстью. Теперь уже не я целовала, целовали меня, жарко, сминая податливые губы, впиваясь в них, выпивая всю без остатка.

Когда мы оторвались друг от друга, дыша так, словно оба сдавали кросс, я с удивлением поняла, что все это время была прижата спиной к стене, в то время как мои ноги бесстыдно обхватили бедра Линкольна, а руки шарили по застежке на его брюках. Вспыхнув, как фонарики на гриве морта, я отвернула лицо, пряча глаза, но Йорк взял мое лицо в ладони и почти заставил смотреть на себя.

— Что не так, Кинг? — спросил он тяжело, — Почему ты отдаляешься, я ведь вижу, что нравлюсь тебе! Ты тоже мне нравишься и даже более того…

Я подняла руки, коснулась его пальцев, в плену которых все таяла, хотя и держала себя в руках. Он оборвал фразу на полуслове.

— Нам надо поговорить, — произнесла я, решив, что тянуть больше просто не могу. Я должна была узнать всю правду про своего отца и то, являлся ли Линкольн Йорк тем человеком, который участвовал в ликвидации Оскара Кинга и его семьи.

Линкольн увидел перемену, произошедшую со мной. Теперь я действительно была далека от всего, кроме собственных воспоминаний. Он отпустил мое лицо, уронил руки и посмотрел как-то зло.

— Поговорить? О чем? Что ты хочешь узнать, спрашивай, я отвечу на все твои вопросы, Кинг! — ударение на моей фамилии показало мне, как я задела мужчину своим равнодушием. Ведь по сути я сейчас остановила его в признании любви ко мне, а мужчинам это всегда дается тяжело. Но я не могла ответить да человеку который уничтожил мою семью, хотя и не могла заставить себя разлюбить его.

Я молчала, глядя на раздраженного мужчину и хотя он пытался скрыть разочарование, но оно проскальзывало в каждом его взгляде, в каждом жесте крепких рук. Набрав полные легкие воздуха, а выпалила как на духу:

— Оскар Кинг! Ты знал его? Отвечай сразу, не думая!

Йорк нахмурил брови, глядя на меня, затем жестом велел мне сесть на собственную куртку, на которой я спала несколькими минутами раньше. Сам опустился напротив на корточки, пытливо вглядываясь в мое лицо.

— Да, я знал твоего отца. Более того, для моей группы он был заданием от Центра.

Сердце упало вниз. Внутри все сжалось от холода, а капитан Линкольн Йорк продолжал свой рассказ:

— Тогда я был еще сам рядовым. Одно моих из самых первых дел. Не знаю подробностей, нас мало во что посвящают, — он усмехнулся как-то горько, — В тот день из Центра пришло сообщение, и наш капитан собрал группу, почти ничего не объяснив, хотя такое было не впервой. Ты должна понять, мы обязаны подчиняться прямому приказу. С Главами шутки плохи. Капитан Ястребов был отличным человеком и кроме того, он был моим отцом. В тот день его подставили. Ситуация похожая на ту, что произошла на 'Рассвете' с точностью до наоборот…

Я пристально смотрела на Йорка, следила за выражением его лица и знала, что он говорит правду. Внутри меня все ожидало его следующих слов, касающихся нападения на наш автомобиль и Линкольн не заставил меня ждать.