Одиссея генерала Яхонтова

Утром 26 октября (8 ноября) 1917 года Виктор Александрович Яхонтов, как всегда, отправился на работу. Он спокойно прошел по городу в своей генеральской шинели, не заметив ничего особенного. Пожалуй, как ему показалось, на улицах было спокойнее, чем в предыдущие дни. Но в министерстве его ждали новости, попросту не укладывающиеся в голове. Оказывается, ночью большевики захватили Зимний дворец, арестовали Временное правительство, в том числе генерала Маниковского, отвели в Петропавловскую крепость и рассадили по камерам, то есть поступили точно так же, как сами «временные» в феврале по отношению к царскому кабинету. Кроме того, большевики заняли все стратегические точки города. Власть перешла в руки Советов. Временное правительство объявлено низложенным. Керенский скрылся. И еще одна потрясающая новость: только что убит князь Туманов. Как и Яхонтов, он тоже шел на работу — естественно, в своей генеральской форме. На него напали матросы, убили и бросили тело в канал. Таким образом, во главе военного министерства России волею обстоятельств становится генерал Яхонтов. Доложив об этом, адъютант почтительно поклонился, ожидая распоряжений.

Но Яхонтов не успел отдать ни одного распоряжения. Зазвонил телефон, и офицер, дежуривший в вестибюле министерства, предупредил, что к Яхонтову направляется большевистский комиссар. Виктор Александрович не допускал и мысли подчиниться новому режиму. В то же время он со всей остротой осознал, что отказ может повлечь за собой арест и смерть. Судьба князя Туманова его не прельщала. Поэтому Яхонтов, как он сформулировал позднее в мемуарах, покинул свой кабинет, чтобы никогда уже туда не вернуться. Ему удалось добраться до дома, и первое, что он сделал, закрыв за собой дверь, это снял генеральскую форму.

На следующий день, уже, разумеется, в штатском, Яхонтов пришел в Генеральный штаб, где один из отделов был в его юрисдикции. Собрав офицеров, он держал с ними совет. Уже стало известно, что все министерства приняли тактику саботажа. Чиновный Петроград не подчинится узурпаторам власти! Это было прекрасно, но не подходило военному министерству. Ведь шла война, и армия должна была обеспечиваться боеприпасами, снаряжением, продовольствием, Посовещавшись с офицерами и почувствовав их поддержку, Яхонтов отдал приказ: к тактике саботажа не прибегать, работу продолжать, ходить (временно, до падения большевиков) в штатском. Собственно, это был единственный приказ, который отдал Яхонтов. Он не думал тогда, что власть уже не в его руках, что колеса министерской машины крутятся лишь по инерции. Виктора Александровича беспокоило другое — его явная непригодность к министерской роли. В то же время мысль о том, чтобы просто уйти, не могла прийти ему в голову — это было бы дезертирством. А Яхонтов в свои 36 лет вовсе не собирался уходить со службы. Он пытался изыскать возможность, не теряя лица, переждать неспокойное время. Ему казалось, что выход нашелся.

Ведь соглашаясь на должность товарища министра, Яхонтов настоял на том, чтобы и его старая должность в Японии осталась за ним. Можно сказать, как в воду глядел! И теперь начальник Генштаба, согласившись с тем, что Яхонтов не та фигура, чтобы взять на себя обязанности министра в столь сложной ситуации, официально предписал ему выехать в Токио и вернуться к исполнению обязанностей русского военного агента. Быстро были подготовлены соответствующие бумаги. Получив их, Яхонтов спустился по лестнице в вестибюль. И тут произошла сцена из тех, о которых говорится «прямо как в кино». Яхонтова догнал запыхавшийся секретарь:

— Погодите, ваше превосходительство. Тут еще несколько бумаг на подпись…

Возвращаться в кабинет не хотелось, и Яхонтов пристроился здесь же, за столиком вахтера, стоявшего у окна. Вахтер предупредительно опустил штору. Вдруг дверь распахнулась от удара ногой, и в вестибюль вошли «братишечки», то есть матросы с красными бантами, увешанные оружием и настроенные, очевидно, на то, чтобы как следует прочистить это гнездо контрреволюции. Яхонтов спрятался за шторой, как любовник в водевильной сцене, и сумел незаметно выскользнуть на улицу. Штатская одежда уберегла его от излишнего любопытства со стороны простодушных матросов…

Теперь Яхонтов отправился прямо к генералу, ведавшему перевозками. Он рассчитывал, как обычно, получить без задержек билет на владивостокский экспресс и как можно скорее покинуть Петроград. Но, увы! Транспортный генерал уже убедился, что его приказы потеряли силу. И пришлось Виктору Александровичу самому пойти в железнодорожные кассы. Издали увидел он огромную очередь и ужаснулся. Но выхода не было, и он покорно стал в хвост. Мужчина, стоявший за два человека вперед, обернулся, и Яхонтов узнал румынского дипломата, с которым в сентябре они ехали сюда из Токио. Но не сговариваясь, недавние попутчики решили не обнаруживать своего знакомства. Оба боялись.