Одиссея генерала Яхонтова

В конце двадцать пятого года кончилась служба у доктора Михайловского. Москва поручила его обязанности другому человеку, с которым Яхонтов не сработался. Приходилось экономить, хвататься за любую работу.

Л так нужно (шло учиться! Но деньги, деньги. Яхонтов даже переводил с французского какой-то глупый роман.

Весной 1926 года в «Нью-Йорк таймс» он случайно заметил объявление. Газета извещала, что в известном колледже Вильямса (Вильямстаун, штат Массачусетс) летом состоится сессия института политики. Это был типично американский дискуссионный клуб. Но объявленные темы и участники заинтересовали Яхонтова. Тем более ехать от Нью-Йорка туда недалеко, участников приглашали с семьями; указывалось, что разместятся все в студенческом общежитии (институт был леший, собирался во время каникул), питаться будут в недорогой студенческой столовой. Для Яхонтова тогда это имело большое значение. Он написал в Вильямстаун о себе и вскоре получил ответ с уведомлением, что его участие «будет приветствоваться».

В августе Виктор Александрович с Мальвиной Витольдовной и Ольгой впервые приехали в колледж Вильямса. Утром проходили секционные заседания за «круглыми столами», а после обеда — общие «форумы» в большом зале. Яхонтов был включен в секцию, занимавшуюся проблемами Дальнего Востока. Председательствовал за этим «круглым столом» консультант госдепартамента профессор Дж. Блексли. Видимо, к Яхонтову присматривались. Наконец, ему предложили выступить на одном из общих «форумов»— но не по дальневосточным проблемам. Его попросили сделать доклад о Советском Союзе. Много лет спустя Виктор Александрович вспоминал об этом важном для него дне:

«Прекрасно понимая, что основная часть аудитории настроена прохладно, если не сказать, враждебно по отношению к СССР, я постарался начать свой доклад как можно более спокойно и сдержанно. Сделал необходимый исторический экскурс, а затем перешел к излюбленной своей теме — о «вековом разладе» между господствующими классами и угнетенными массами, о закономерности и неизбежности тех социально-политических и экономических преобразований в России, начало которым положила Октябрьская революция. Закончил я свое выступление кратким анализом текущей внутренней и внешней политики Советского государства.

Слушали меня довольно внимательно и даже наградили дружными аплодисментами. Успех доклада не замедлил вылиться в формулу пространных отчетов как в местной, так и в центральной прессе. Газета "Нью-Йорк таймс», наиболее влиятельная и самая читаемая в США, на следующий же день поместила на первой полосе сообщение о том, что «бывший офицер царской армии, генерал Яхонтов, выступив в институте политики в Вильямстауне с докладом о положении в Советском Союзе, не оставил сомнений в том, что он одобряет его». Далее цитировались непосредственно мои слова, суть которых сводилась к тому, что я «убежденный противник вмешательства одних государств в дела и жизнь других, так как это нарушает существующие нормы международного права».

Одна из газет поместила даже мой портрет, дав под ним подпись: «Выдающийся участник института».

Так совершенно неожиданно мое выступление стало главным событием сессии 1926 года».

С этого дня Яхонтов стал профессиональным лектором. Чтение лекций стало и основным источником его доходов. Вскоре после окончания сессии в Вильямстауне Яхонтова пригласили в город Сиракьюс прочесть лекцию в местном клубе. Потом он выступил в городе Сент-Пол, штат Миннесота, в «шикарном» дамском клубе, куда, правда, пришло немало мужчин. Готовился к лекции основательно, рассказывал Виктор Александрович, привез с собой множество карт, схем, таблиц. Все обошлось как нельзя лучше. Ступив на эту стезю, Яхонтов вскоре познакомился с женой одного преуспевающего в ту пору профессионального лектора-американца и попросил прочитать тексты двух его лекций (о Советском Союзе и о Дальнем Востоке).

— Я еще плохо чувствую аудиторию, — сказал Виктор Александрович. — Подскажите, что здесь так, а что не так.

Дама рассмеялась:

— Вы наивный человек! Как вы не можете понять: совсем неважно, что вы будете говорить, достаточно уже одного того, что вы бывший русский генерал…

«Позже я не раз имел случай убедиться в ее правоте, — с улыбкой вспоминал Яхонтов. — Американцы удивительно падки на любые титулы: «князь», «граф», «профессор», «генерал»— для них эти слова звучат почти магически. Послушать «титулованного» оратора всегда соберется больше народу, нежели простого смертного, будь он даже семи пядей во лбу».

Это, конечно, правда, но не вся. Яхонтов скромничал. По мнению весьма авторитетных людей, он стал одним из самых лучших лекторов в США. Он изъездил Америку вдоль и поперек, и, разумеется, не только из-за его генеральского чина всюду собирались полные аудитории. А начало всему положило его выступление в Вильямстауне.