Наша экспедиция подходила к концу, и на следующий день мы запланировали выходной. Нас поселили в прелестном гостевом домике. Дело в том, что на фоне мужской безысходности женщины развивают туризм: они строят гостиницы и управляют ими, в поселке есть даже маленький уютный ресторан. Утром в нашу дверь постучали двое мужчин, один в форме, другой в штатском. Представились: это оказались сотрудники ФСБ, и они хотели задать нам несколько вопросов…
Начался допрос. У них вызывали сомнения наши разрешения на работу, поскольку у нас их два: одно от министерства культуры, другое — от министерства здравоохранения региона. Еще один наш «проступок»: приглашение для получения визы выдано лишь одним из двух министерств. В России у каждой республики есть собственное правительство, и все они подконтрольны Москве. Мы пытались объяснить, что приглашение можно получить лишь от одной приглашающей стороны. В общем, это был разговор глухих, и мы выпутались лишь позвонив министрам, которые все уладили. Уф! Сотрудники ФСБ, несколько часов терзавшие нас, ушли. Мы решили прервать поездку, немедленно отправиться в районный центр, а оттуда сразу в Барнаул, откуда собирались улететь с образцами.
Только вернувшись в Париж, мы поняли, что произошло. На следующий день после нашего поспешного отъезда сотрудники ФСБ снова явились в гостиницу, чтобы конфисковать собранные нами материалы. На самом деле они опасались, что мы — иностранные шпионы, прибывшие оценить биологическое воздействие «Союза»… Дело в том, что если по официальным данным части космического корабля (и его высокотоксичное топливо) сгорают при входе в атмосферу, то местное население этим данным не доверяет и говорит о сильном загрязнении, убивающем рыбу в озерах и реках… Тубаларские выдумки или реальность? Нам никогда этого не узнать, но задним числом мы порадовались, что вовремя унесли ноги.
Исследовав ДНК из образцов, мы, как и предполагали, убедились, что шорцы и тубалары генетически отличаются от других местных популяций, скотоводов-кочевников. Но что стало полной неожиданностью — ближе всего к древним сибирским охотникам-собирателям оказались не тубалары, а их соседи, кочевники-скотоводы! Это определенно очень непростой регион.
Итак, бронзовый век, который продолжался примерно с 3000 до 1000 года до н. э., стал периодом больших генетических изменений в Центральной Азии: мощный приток генов со стороны популяций, живших к северу от Кавказа, продвигается на запад, в Европу, но некоторые волны миграций направляются к востоку. Почему? Чем были вызваны такие перемещения?
Во-первых, в этот период произошли технологические сдвиги: сначала у ямников появилась колесница, которую тянули быки, а затем колесница, в которую впрягали лошадей, появилась у представителей синташтинской культуры (они хоронили своих вождей вместе с конями и колесницами). Тогда же, около 4200 лет назад, произошло заметное изменение климата, которое сопровождалось сильными засухами. Потепление привело к упадку египетской и аккадской цивилизаций, а также городов в долине Инда. Длительный период засухи осложнил оседлое существование и способствовал переходу к кочевой жизни и большей зависимости от скотоводства.
Во-вторых, свою роль могла сыграть эпидемия чумы. На нескольких скелетах того времени действительно были найдены генетические следы чумной палочки. Вероятно, с волной миграции болезнь добралась до Восточной Европы. Но в Швеции ученые обнаружили более древние следы
Важно подчеркнуть, что результатом этих волн миграции стало смешение с местным населением. Произошло ли оно одномоментно или было постепенным? Как бы то ни было, нет нужды воображать нашествие степных орд. Постепенные смешения, из поколения в поколение, дают тот же генетический результат. Событие, которое кажется молниеносным в археологическом масштабе времен, могло продолжаться десятки, а то и сотни лет.
Мигрируя, люди несут с собой не только свои гены и образ жизни, но и язык. Если предположить, что гены и языки распространялись одновременно, то анализ древней ДНК позволит пересмотреть происхождение индоевропейских языков, на которых сейчас говорит население самых разных стран от Европы до Индии. Существует две основные гипотезы об истоках этой языковой семьи, к которой принадлежат все европейские языки, кроме баскского. Согласно первой, праязык зародился в Анатолии в эпоху неолита, а затем распространился вместе с земледелием. Вторая гипотеза связывает появление праиндоевропейского языка с миграциями народов в бронзовом веке.