Читаем Одиссея капитана Балка. Дилогия (СИ) полностью

съезда, смысла особого уже нет», младший брат царя, бывший Наследник Цесаревич и

новоиспеченный полковник синих кирасир в целом тоже разделял оптимизм обоих гостей

из будущего по поводу грядущего дарования Конституции и введения демократических

институтов. Ибо, как верно подмечено: с кем поведешься, от того и наберешься. Закончив

обсуждение текста манифеста и, как бы подытоживая их разговор, Мишкин предложил

«слегка вспрыснуть» это дело, весело брякнув: «Ай да Вадик, ай да сукин сын!»

Непосредственный начальник Михаила, генерал Щербачев, отнесся к неординарной

новости на удивление по-философски. Очевидно, будучи служакой до мозга костей, он

вообще не имел обыкновения обсуждать решения вышестоящего начальства. Лишь,

немного подумав, сухо подметил пару-тройку связанных с нею моментов: «В гвардии, не

здесь, конечно, а в Петербурге, вряд ли этому порадуется, полагаю… Но, поскольку

никаких ответственных министерств не будет, то и проблем с деньгами на армейскую

реформу, даст Бог, тоже не предвидится больших. На мой взгляд, гвардейским офицерам

карьеру это политическое нововведение порушить не должно. Что ж, может, как раз и

вовремя. Чтобы на будущее все глупости, вроде гапоновской, в зародыше пресечь».

Макаров же, напротив, хоть и не возражал против принятого Императором решения

принципиально, но явно опасался негативного влияния парламентских процедур, даже

совещательных, как на общее финансирование флота, так и на ход дела с будущей

кораблестроительной программой. Ее он продумывал во время лечения своих ран.

Будучи человеком глубоко эрудированным, он хорошо понимал, что в системе

управления страной в целом, и флотом в частности, появляется некая новая и пока не

27

известная величина. А как влияли парламентские деятели на морское строительство во

Франции, например, он знал хорошо. Не зря же последнее десятилетие 19-го века в

истории французского флота величали «военно-морской бестолковщиной».

Петрович, правда, указал ему и на противоположный пример – на работу Рейхстага

по принятию германского Закона о флоте, где усилиями кайзера, Бюлова и Тирпица он был

облечен в такую форму, что препятствовать резкому удорожанию линкоров при замене

броненосцев дредноутами парламентарии фактически не смогут.

Но настроения Степану Осиповичу не подняло даже это: «Так - то, мой дорогой,

Германия, немцы. А то - наши! Балаболок да выскочек разномастных понавыбирают, вот

уж и надумают они нам в этой Думе. А то, что нет пока ответственного министерства –

так, лиха беда начало! Выклянчат. Помянете мои слова: взвоем мы еще от их «склок с

совещательным голосом»! Но, не дай нам Бог, чтоб кабинетная система или сменяемое по

выборам правительство как в Парижах, – вот тут-то и запляшем мы с вами танцы святого

Витта. Все давешние делишки господина Витте как бы нам цветочками не показались! Я

то думал, что сейчас в Питере попробуем порядок навести – а тут… Какое там! Задумали

Дубасова на меня менять. А зачем? Нет уж. Пусть он дальше с этим всем разбирается в

министерстве. А я, если Государь позволит, с палубы в кабинет не уйду. В море – дома!»

Последним узнал про Манифест царя наместник Алексеев. И, как рассказал позже

Василию Михаил, после прочтения его текста на новоявленного генерал-адмирала было

просто страшно смотреть. Евгений Иванович был ошарашен и взбешен одновременно. Но,

как тут же выяснилось, не от того вовсе, что из-за истового монархизма органически не

переносил демократических общественных институтов, в принципе не желая видеть и

слышать ни о чем ином, кроме как о неограниченной монархии - самодержавии.

Все оказалось много проще. На нем лежала ответственность за огромный край. Где

пока ни один градоначальник, ни один полицмейстер, ни один начальник гарнизона или

войсковой атаман не были проинструктированы о том, как нужно воспринимать сие

царское решение и как себя вести применительно к таким обстоятельствам.

И, по большому счету, Василий резоны наместника вполне понимал. Получилось, что

необходимость сохранять секретность из-за опасности возникновения беспорядков в

столице, перекладывала после опубликования Манифеста всю ответственность и заботу о

недопущении эксцессов и разгула стихийной вольницы в городах и весях на местные

власти. Совершенно не готовые к такой новой вводной…

Мнение же обо всем этом штабс-капитана Красовского, старшего шифровальщика

штаба Гвардейского экспедиционного корпуса, первым во Владивостоке узнавшего

подробности Царского Манифеста, история для нас, увы, не сохранила.

***

Кстати, итоги вышеупомянутого Михаилом Земского Съезда, действительно можно

было смело считать прологом к этому Манифесту. Говоря образно, если сегодня воля

Императора возвещала о наступлении утра новой жизни России, то съезд этот был его

рассветной зарей. И сделать здесь небольшое отступление от темы для краткого описания

его предыстории и решений вполне уместно.

Строго говоря, это было первое крупное внутриполитическое деяние самодержца,

предпринятое им благодаря осмыслению всей той убийственной информации о будущем,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Реваншист
Реваншист

Современный и не слишком удачливый писатель Сергей Девойно получает шанс прожить жизнь заново. Его сознание переносится в 1975 год в тело… самого Сергея, тогда еще только мечтающего о литературе. Он снова слесарь Минского тракторного завода, сирота, живет в общежитии, беден. Незавидные стартовые условия. С одним лишь исключением – он помнит все, что произошло с ним, страною и миром в будущем, а значит, может попытаться изменить не только собственную судьбу, но и ход мировой истории. Для начала Сергею нужно стать человеком, к которому станут прислушиваться. А чем не способ прославиться, написав, к примеру, «Гарри Поттера» на русском языке и на сорок лет раньше?..

Анатолий Дроздов , Анатолий Федорович Дроздов

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Альтернативная история / Попаданцы / Историческая фантастика