Одиссея Петера Прингсхайма

« Это хорошая мысль, организовать для Голо вызов от одного из университетов. Правда, доктор Джонсон из Нью-Йоркской школы социальных исследований уже пригласил Голо стать доцентом в его институте, но я не уверена, что это зачтется как настоящее назначение, и подобное в Вашем колледже могло бы, в конце концов, стать более действенным, так как Вы же связаны с Государственным департаментом, который, если он сочтет назначение серьезным, будет содействовать в выдаче французской выездной визы. Получение такой визы кажется вещью совершенно невозможной. Всем беженцам, которые до сего дня оттуда вырвались, среди которых, например, Фриц фон Унру [178] , Леопольд Шварцшильд [179], издатель «Нового дневника», и различные другие наши знакомые, удалось нелегально перейти французскую границу, и мы все время думали, что Голо тоже попытается это сделать. Но до сего дня у нас нет никакой информации ни о нем, ни о Генрихе Манне. Так и мой брат Петер Прингсхайм, бывший ранее профессором физики в Берлине, а потом в Брюсселе, находится все еще в Южной Франции, где он интернирован в каком-то концентрационном лагере, куда его заключили из Бельгии как немца. У него есть вызов в Беркли, блестящие рекомендации американских коллег, Эйнштейна и Джеймса Франка, но вытащить его оттуда представляется совершенно безнадежным делом» [180].

К счастью, ситуация с Маннами во Франции через два дня благополучно разрешилась: утром 20 сентября в Брентвуд неожиданно пришла телеграмма из Лиссабона. В ней сообщалось, что Голо и Генрих уже ждут там корабль для отправления в Америку. « Радость и удовлетворение», – отметил Томас Манн в тот же день в дневнике [181].

Контракты с университетами не пригодились – зато сработали другие связи неутомимой Агнес Майер. Ее хороший знакомый граф Рене де Шамбрен (Rene de Chambrun), адвокат, крестный сын маршала Петена и зять Пьера Лаваля [182], в середине августа возвращался из Нью-Йорка во Францию. Агнес передала ему документы на Голо и просила содействовать его освобождению. В письме Томасу Манну от 10 августа она выражает уверенность, что все скоро уладится [183]. Интуиция ее не подвела, получилось так, как она обещала.

Однако освободиться из концлагеря было только половиной дела. Главной задачей оставалось выбраться из Франции и добраться до Америки. И в этом Голо Манну и его дяде, а также тысячам других беженцев, оказавшимся во французской ловушке, помог американский журналист, выполнявший в Марселе гуманитарную миссию, Вариан Фрай [184], которого Генрих Манн называет в своих воспоминаниях « храбрым унитарианцем» [185].

Его направил во Францию Чрезвычайный комитет спасения, действующий в тесном взаимодействии с Унитарианским исполнительным комитетом. Задачей Фрая было найти и отправить в безопасное место около двух сотен интеллектуалов-антифашистов. Оказавшись в Марселе и оценив размер бедствия, Фрай взялся за более глобальную задачу – в общей сложности ему удалось спасти от двух до четырех тысяч человек, которых ожидала во Франции неминуемая гибель. Среди них писатель Леон Фейхтвангер, философ Ханна Арендт, художник Марк Шагал… За эти подвиги Фрай был единственным из американцев удостоен от Израиля звания Праведник народов мира.

Вариан Фрай