Одиссея варяжской Руси

Но самым важным открытием являются артефакты, указывающие на еще одну специализацию городища: «Представляет интерес занятие древних любшанцев обслуживанием судоходного пути, который в это время только начал свое функционирование на Великом Волжском пути из Балтики в Восточно-Европейскую равнину и далее на Кавказ, Закавказье и Арабский Восток. При раскопках найдена многочисленная серия (около 50 экз.) железных корабельных заклепок и их заготовок. Значимость их обнаружения заключается в том, что такие детали в корабельной технике использовались при соединении деталей крупных морских судов. Далее выходцы из Балтики должны были оставлять свои корабли в удобной гавани и плыть затем на мелких речных судах»^{537}. В вопросе о возникновении Волжско-Балтийского пути история тесно смыкается с геологией. Представители последней науки по разному датируют время возникновения Невы: одни считают, что она существует с позднеледникового времени, другие полагают, что она появилась в результате прорыва вод Ладожского озера к Балтике во время позднеголоценовой трансгрессии, которая, по мнению большинства специалистов, произошла примерно две тысячи лет назад. Вне зависимости от того, какая из этих точек зрения правильная, судоходство по реке стало возможным только после трансгрессии: «Если сток из Ладожского озера действительно всегда происходил по Неве, а его уровень не превышал до трансгрессии 1–2 м… то Нева в верхнем течении была тогда мелководной (до 0,5–1,5 м), быстрой, порожистой рекой; в низовьях Волхова его долина представляла собой узкий каньон с водопадами и непроходимыми порогами. Это делало судоходство по ним совершенно невозможным. Поэтому именно во время ладожской трансгрессии, вне зависимости от того, связано или нет образование Невы с данным событием, стал доступен водный путь из Балтики по Волхову на юг и юго-восток»^{538}. Таким образом, вскоре после возникновения природных условий для начала функционирования Волжско-Балтийского торгового пути его начинают активно осваивать западные славяне. Именно они, а отнюдь не скандинавы строят мощную Любшанскую крепость, уникальную для всего региона, которая на протяжении более столетия надежно контролировала ключевой участок торгового пути и защищала торгово-ремесленное поселение в Ладоге. Не имевшая в тот момент аналогов на всем севере Восточной Европы, эта крепость надежно защищала сверхприбыльную торговлю западных славян. Е.А. Рябинин особо подчеркивал стратегически важную роль созданной славянами крепости во всем регионе на протяжении двух веков: «Именно выходцы с этих территорий (Нижнего Подунавья или западнославянских земель. — М.С.) и построили крепость. Любша как ключевой укрепленный пункт на протяжении около двухсот лет держала под контролем стратегический перекресток между водными магистралями эпохи раннего Средневековья: Великий Волжский путь из Балтийского в Каспийское море и летописный путь “из варяг в греки”, соединявший Север с Черным и Средиземным морями»^{539}. В своей совокупности археологические данные показывают, что скандинавам позволялось принять участие в прибыльной торговле с Востоком, первоначально через посредство живших на Готланде славян, однако к контролю над этой торговле их никто подпускать не собирался, а ключевой ее участок надежно охранялся славянской Любшанской крепостью.

Возможно, что, опираясь именно на эту крепость, варяги обкладывают данью северные племена Восточной Европы. Интересно отметить, что, подробно рассказав о начале хазарской дани, автор ПВЛ ничего не сказал об установлении дани варяжской, что наводит на мысль о ее изначальном характере. Следует добавить, что в среде западнославянских племен существовала традиция взимания дани, носившей к тому же религиозный характер. Описывая современное ему положение дел, немецкий хронист XII в. Гельмольд так характеризует живших на Рюгене ранов: «Раны же, у других называемые рунами, — это кровожадное племя, обитающее в сердце моря, преданное сверх всякой меры идолопоклонству. Они занимают первое место среди всех славянских народов, имея короля и знаменитейший храм. Именно поэтому, благодаря особому почитанию этого храма, они пользуются наибольшим уважением и, на многих налагая дань, сами никакой дани не платят, будучи неприступны из-за трудностей своего месторасположения. Народы, которые они подчинили себе оружием, принуждаются ими к уплате дани храму»^{540}. Как отмечал Й. Херрман, храм Арконы на этом острове существовал уже в IX в. Кроме Арконы у западных славян было еще знаменитое святилище в Ретре. Не исключено, что во имя какого-нибудь из этих двух святилищ и была наложена варяжская дань на племена на севере Восточной Европы.