Одиссея варяжской Руси

Когда же появились в Прибалтике описанные Генрихом Латвийским венды? При всем том, что прибалтийские венды не были избалованы вниманием исследователей, о времени и путях их появления в интересующем нас регионе были высказаны различные мнения. Н. Харузин полагал, что они пришли из Южной Балтики в начале нашей эры: «Кроме того, хотя точное время, когда славяне поселились на южном берегу Балтийского моря и неизвестно, тем не менее, по мнению большинства исследователей, нет сомнения в том, что оно произошло не позднее I века по Р.Х. В этом же веке начинается более широкое знакомство туземных племен балтийских губерний с металлами, причем предметы древнего железного века местного края указывают преимущественно на славянское поморье и на среднюю Германию. Поэтому нам кажется, что ввиду того, что славяне в I веке уже жили на южном берегу Балтийского моря и ввиду того, что предметы древнего железного века, находимые в балтийских губерниях, стоят в теснейшей связи не со Скандинавией, а с областями, лежащими на южном берегу Балтийского моря, не будет слишком смелым предположить, что первое знакомство с металлами было сделано туземными племенами восточного берега Балтийского моря при посредстве славянских племен»^{102}. Д.К. Зеленин связал появление вендов в Прибалтике с началом столкновения полабских славян сначала с империей Карла Великого, а затем и с Германской империей. «Есть основания полагать, что выселение балтийских славян из Поморья особенно усилилось в XII в., после принятия ими христианства в 1128 г., вскоре после чего очень много славянских земель было передано христианским церквам. Ливы и эсты сохранили более древнюю форму имен — народа вендов и р. Вентов — со звуком т, который в немецком языке в силу перебоя перешел в д; это свидетельствует о древности появления балтийских славян в Ливонии»^{103}. Ученый, проследив, по данным топонимики Прибалтики и письменным источникам, морской путь продвижения западных славян на восток, отметил: «Знаменательно, что эсты называли вендами (Wene) не кашубов или поляков, которые по языку ближе к балтийским славянам, а именно русских. Это обстоятельство можно объяснить только тем, что эсты наблюдали, как многие прибалтийские венды уходили из Ливонии на Русь и обратно уже не возвращались. Как видно из Хроники Генриха Латвийского, эсты хорошо знали ливонских вендов, и перенесение их имени на русских не может быть каким-либо странным недоразумением со стороны эстов»^{104}.

На контакты с балтийскими славянами помимо курганного обряда погребения указывают также керамический материал и элементы домостроительства на некоторых памятниках куршского ареала^{105}. Весьма важным элементом, говорящим не просто о эпизодических контактах, а генетическом родстве между собой латвийских вендов и полабских славян, стали данные антропологии. В результате проведенных в 50-х годах XX в. исследований в антропологическом строении современного населения западных районов Латвии, в том числе проживающего в бассейне реки Венты и в окрестностях Вентспилса, был выявлен комплекс признаков, указывающий на участие в образовании этого населения компонента со средиземноморской примесью. «Сопоставление средиземноморских элементов, присутствующих в антропологическом строении населения Курземе, со средиземноморскими особенностями, присущими славянскому населению X — XII вв. Мекленбурга и Померании показывают их значительное сходство. Это стало существенным аргументом в пользу древнего проживания славян в бассейне Венты и славянской атрибуции ливонских вендов»^{106}. Однако в результате археологических исследований в Прибалтике, в том числе в нижнем течении реки Венты и на острове Эзель, были найдены антские фибулы, что заставило В.В. Седова удревнить время появления славян в этом регионе: «Находки славянских пальчатых фибул в западных регионах территории Литвы и Латвии, описанные выше, — явное свидетельство проникновения славян в этот регион в VI–VII вв. По всей вероятности, от миграционной волны разноплеменного дунайского населения, направлявшейся в северном направлении в Мазуринский регион, оторвалась какая-то группа, состоящая преимущественно из славян, которая достигла восточного побережья Балтийского моря. Здесь славяне расселились среди куршского населения и пришли в соприкосновение с ливами. Как и другие прибалтийско-финские племена, ливы вслед за германцами именовали славян венедами. Остатки этого этноса Генрих Латвийский и называет венедами»^{107}. Как видим, труд Саксона Грамматика настолько прошел мимо внимания отечественных историков, что все три этих исследователя даже не ставили перед собой вопроса, как соотносятся русы из «Деяний данов» с венедами Генриха Латвийского.