Одна беременность на двоих

Я действительно обиделась и, захлопнув блокнот, даже не поинтересовалась, что она успела нарисовать в моё отсутствие. В углу стоял мольберт с неоконченным портретом, но я уже не знала, как к нему вернуться. Аманда, может, и согласилась бы попозировать мне ещё часик, но голова действительно была занята дизайном и типографией. Преподаватель оказался прежним и вновь нас пожалел. Предложил тем, кто записался на курс фотографии, сделать итоговой работой набор открыток с какими-нибудь красивыми подписями. Вот тут уж я точно не буду касаться беременной темы!

Злость, пусть и подстёгнутая голодом, не настроила меня на боевой лад. Толку-то лично мне ругаться из-за грудного вскармливания. В классе во время обсуждения дизайна никто об этом не спросит, а ко времени сдачи проекта Аманда будет занята малышом и не поинтересуется даже оценкой. А идея хороша, и я воплощу её в жизнь! Даже живот согласно заурчал. В университете, кроме кофе, я ничего не купила и из дома ничего не взяла. Не хотелось есть в одиночестве, а сейчас, поняв, что Аманда не встанет с дивана, я решила не спрашивать, приготовила ли она обед. Просто достала из шкафчика пакетик риса с испанскими специями и, не получив в спину возгласа протеста, открыла микроволновку и остолбенела. На крутящейся тарелке стояли баночки со специями. От неожиданности я даже дверцу захлопнула. Экран не горел, и как раньше я не заметила отсутствие часов! Кто-то отсоединил микроволновку от питания. Кто-то?

— Аманда?

Я обернулась к дивану, продолжая держать в руках злополучный пакетик. Моей растерянности вторило голодное журчание живота. Она обложилась журналами для беременных — старыми. Будет перечитывать их по второму, если не по десятому, разу.

— Я решила, что последний месяц мы не будем пользоваться микроволновкой вообще. Мне кажется, сейчас это особенно опасно, — Когда же я, подбирая слова, молча затрясла пакетиком с рисом, Аманда выдала решение: — Он же готовый. Высыпь на сковородку и разогрей. Так даже вкуснее будет.

И это я оставила её одну всего на несколько часов! Что будет дальше…

— Я сама тебе согрею, если не умеешь.

Аманда отложила журнал и направилась на кухню, где я покорно отдала ей надорванный для микроволновки пакет. Подобная забота походила на унижение, но я была слишком голодна, чтобы обижаться, и решила согреть чая, потому что теперь горло болело довольно ощутимо. Наверное, я даже поморщилась, и от Аманды не укрылась моя гримаса. Пришлось сознаться.

— Лимон с мёдом! И в бассейн ты не идёшь!

Точно! Я вообще о нём забыла. Да и что мне делать в воде! Застёгивая утром джинсы я поняла бесполезность аквайоги для здорового организма. Ему необходим бег и рис с авокадо, который даст сил пережить день.

— Ты всё равно поедешь со мной. Тебе же дома нечего делать.

Я бы тоже могла порисовать, но Аманда, как всегда, выдала приказ, когда я была с набитым ртом, а когда прожевала, уже стало неловко вставлять сомневающуюся реплику. Мне действительно пока нечего дома делать, а порисовать рожки на колёсах я могу и в бассейне. Когда вокруг толпа народа, лучше работается. Пытаешься убежать и закрыться в себе, а дома всегда отыщется отвлекающий момент… В общем, я ехала в бассейн уже с радостью и термосом полным мятного чая с лимоном и мёдом. Единственное, о чём я сожалела, это о беге, которого не будет, потому что хозяйка уехала на неделю вместе с собакой. Хотя мне бы и так он не светил.

Вчера Аманда всю прогулку провисела на мне, потому что у неё прихватило спину. Бедной Лесси тоже пришлось приноровиться к новому темпу, но, к счастью, она не тянула поводок и минуту. Мы не разговаривали, смотрели по сторонам и ждали, когда же на встречу попадётся хоть какая собака. Я понимала состояние Аманды и тоже считала дни до приезда её матери, потому даже не пыталась заводить разговоры. Неизвестность давит сильнее правды, и Аманда не сможет дольше молчать. Уж что-нибудь из своей правды она обязана будет сказать матери.

И вот, водя карандашом по бумаге, я думала о том, чтобы сделала бы на её месте. Рассказала бы матери правду, вне сомнения. Теперь, когда Майкл мёртв, правда не влечёт за собой разбирательств с полицией и унизительных очных ставок. И мать не станет ни в чём упрекать её, ведь то, что произошло с Амандой, случается каждый день. Вот четвёрка парней-химиков в каком-то университете даже разработала специальный лак, который меняет цвет, если в бокал подмешаны наркотические вещества. Зачем она только устроила себе эти сумасшедшие полгода, утаив правду? Увы, Аманда не даст ответ. Во всяком случае, мне. Быть может, после отъезда матери ей станет легче, потому что сейчас она походит на улыбающегося ежа.