Одна беременность на двоих

Пальцы как приклеились к ручке микроволновки, и я даже не дёрнулась, когда за спиной что-то грохнуло, и сумела обернуться, когда увидела под ногами осколки. Что это?

— Ты какую конфорку включила?! — уже успела допрыгать до кухни Аманда.

Я молча глядела на усыпанную осколками плиту. Это разнесло вдребезги стеклянную форму для выпечки. Как же я так ошиблась… Аманда выключила красную конфорку и вылила в раковину из кастрюли воду с кусочками стекла.

— Кейти, метлу возьми! Чего стоишь, как истукан! С пола собери, пока плита остывает.

Я сунулась в кладовку за метлой. Аманда собирала с края плиты осколки прямо в ладонь.

— Порежешься! — испугалась я.

Она сурово взглянула на меня:

— Я не ты. Не порежусь. Знаешь, ацтеки верили, что умершая в родах женщина сразу попадает в Миктлан, а другим ещё четыре года до рая идти. Ведь они верили, что не важно как ты живешь, главное как ты помер. Вот интересно, куда они отправляли женщину за смерть на кухне? А если бы ты лицом к плите стояла, идиотка!

Я не смогла сказать и слова. В горле совсем пересохло, колени затряслись ещё сильнее, и только метла удержала меня в вертикальном положении. Что за вечер! Уж лучше лечь спать, чем заполучить чего похуже. Аманда безнадёжно уставилась на плиту. Согреть на ней воду в ближайшие полчаса не представлялось возможным. Она достала из холодильника молоко и со злостью распахнула микроволновку. Баночки со специями чуть ли не посыпались на столешницу. Наконец она протёрла тарелку и поставила чашку туда, где та давно не бывала. Мне молока она не согрела, но я, собравшись с силами, приготовила себе какао.

— Ложись спать! — почти скомандовала Аманда. — После такой прогулки у меня ночью могут отойти воды.

Я кивнула и пошла чистить зубы. Уж поскорей бы это закончилось. С ребёнком на руках Аманда перестанет дурить. И ещё она уедет в Рино. Впервые я чётко поняла, что жду её отъезда больше, чем самих родов.

Только ночью ничего не произошло, и утром я пошла разбираться с последствиями ночного взрыва. Пропылесосила, вымыла, вычистила, собрала вещи в стирку и уставилась на Аманду, уткнувшуюся в телефон.

— Мне Стив вчера написал. Спрашивал, родила ли ты, — сказала я, не понимая толком, какой реакции ожидаю. Но реакции не последовало никакой. Аманда просто буркнула:

— Знаешь же, что ему написать. У меня вообще что-то ничего не болит, кроме ног. Так я действительно перехожу. А ещё три недели в таком состоянии находиться не желаю. Пойдём в горы погулять.

— У тебя же ноги болят.

— Должно болеть другое, чтобы родить уже наконец!

Стирка откладывалась на вечер, а прогулка не обещала ничего, кроме очередного нытья.

— Можем ходить так каждое утро. Если выйдем из дома в половине восьмого, ты успеваешь в университет.

— Я не могу туда ехать без душа, — попыталась я предотвратить надвигающееся изменение в распорядке моего дня.

— Какой душ в такой холод! Я бы кофту ещё одну надела.

Наверное, у Аманды мёрз живот, потому что застегни она молнию, та бы тотчас же расползлась на пупке. Из прогулочного трёпа я не могла восстановить и секунды, настолько переключилась на собственные проблемы, виновницей которых вновь оказалась Аманда. Не успела ещё с прошлого раза помириться с отцом, как снова поругалась. Как же у меня из головы вылетело позвонить, а он сидел, нервничал, выжидал и в итоге позвонил сам. Сам! И Стив, небось, ждал, когда Аманда напишет ему хоть строчку, и не выдержал, но побоялся спрашивать напрямую. Почему бы мне не пожалеть его и не ответить? Я даже достала телефон, но в этой части парка сигнал не ловился. Ничего, я не передумаю до возвращения в машину.

— Чего ждёшь? Позвони сама!

Я чуть телефон не выронила от слов Аманды. Откуда ей известно о моём намерении? Не могла же я озвучить его без моего ведома?

— Ну скажи отцу, что ты вокруг меня бегала, потому не позвонила. Вали всё на меня.

Ах, так она не про Стива… Отцу действительно стоит позвонить первой, но не сейчас. Ему надо дать время остыть. Тогда он и не вспомнит про обиду и можно будет не извиняться. Небу видно не понравилось такое моё решение, и оно начало хмуриться. Или решило наполнить бутылку Аманды. Даже в такой холод она умудрилась выпить четверть галлона!

— Я ему уже написала, — буркнула я, чтобы та отстала, и желание ответить Стиву стало ещё сильнее.

В машине я сразу написала послание. Всё равно короткое: «Ещё две недели можешь не спрашивать. Потом она тебе сама напишет». Во всяком случае я надеялась, что Аманда всё же разошлёт друзьям хотя бы электронное сообщение о рождении сына. Но спрашивать я не стала. Вдруг вспомнит мою феечку. Вот будет у меня дочь, я сама такую открытку всем пошлю. Надо бы засканировать рисунок и сохранить до лучших далёких времён.

Первые дождинки падали медленно, но мы не успели выехать за ворота парка, как дождь полил стеной.

— Не хочет прощаться с Калифорнией, — усмехнулась Аманда.