Одна душа на двоих

– Здесь он о том, что думать надо нам бесстрастно и спокойно. Словно проблема вовсе не твоя, а будто бы кого-нибудь другого. Иначе страсть скорей всего возобладает и в итоге заставит ошибиться нас.

– Теперь-то все?

– Ага… Вообще-то, был он умным очень и многому еще мог научить… Мне ж даже не сказали, его изгнали по какой причине.

– Я помню, мама говорила, из-за Яр Мугана.

– Его?!

– Да. Вроде бы не ладили они. А став старейшиной, он Рахму выставил как вора, – пыталась припомнить разговор родителей Шенне.

– Мне Яр Муган не нравится.

– Еще бы! Мне кажется, он добивается ее любви.

– Кого?

– Конечно, твоей мамы!

– Да враки это. У нее ж есть муж!

– И где же твой холодный ум, Талик? – хихикнула девочка. – Раз он подлец, то разве муж его тут остановит? Да и потом, я видела, как он вчера глазел на Альму.

– Как?

– Как на сочный апельсин!

– Тогда, быть может, вовсе и не враки, – нехотя согласился Талик.

От неожиданного стресса у него сильно закрутило живот. Потерпев для приличия еще минутку, он упредил Шенне и убежал в ближайшие кусты.

3. Демоны

Оставшись одна, девочка задумалось о сказанном. Легкая горечь обиды, с которой она пришла в тот день к ясеню, уже улетучилась. Мысль же ее искала нечто, что было бы для нее столь же важным, как заветы Рахмы, и о чем она еще не поведала Талику. Ей очень хотелось поделиться с ним чем-то равноценным, но в голову ничего такого не шло.

В своей задумчивости Шенне не заметила, как со стороны оврага на поляну поднялся мужчина. Она обернулась в его сторону лишь когда стал слышен шелест травы под его сандалиями. Девочка удивилась, но не испугалась, ведь ее не учили остерегаться взрослых и посторонних.

– Здравствуй, девица! – приветствовал ее мужчина.

Шенне сразу поняла, что пред ней чужак. До сего дня она ни разу не видела чужеземцев, но его вычурное приветствие сразу говорило о том, что он не из общины. Это подтверждала и его одежда. Мужчины Калахаси носили серые до середины бедер туники, короткие по колено штаны и никогда не подпоясывались. Чужак же был в охристой с длинным рукавом рубахе, заправленной в достающие до щиколотки штаны.

– Привет и вам, – осторожно отозвалась Шенне.

Ища объяснение происходящему, девочка предположила, что чужеземец либо сильно заблудился, либо ищет их поселение.

– Я друг тебе, девица, – безапелляционно объявил заросший бородой чужак. – И вот что, я сюда пришел за тобой!

– За мной? – не поверила девочка.

– Верно. Мне от тебя дюже помощь нужна. Ты же не откажешь? – подошел он на шаг ближе.

Напористость мужчины и неординарность происходящего заставили ее маленькое сердце взвинтить ритм до бешеного.

– Я деда позову, – дрожащим голосом выдавила она то, что собиралась молвить со всей уверенностью. – Он рядом здесь, он вам поможет.

– Он не сможет помочь, – мужчина стал еще на шаг ближе. – Никак не сможет.

– И все ж я позову, – страх все больше начинал овладевать ею.

– Тогда ему придется умереть. Ты ведь этого не хочешь, а? Дар-вайрун!

С этим призывом возле правой руки странника начал концентрироваться яркий фиолетовый клинок.

– Чего вам нужно от меня?! – сквозь плач и слезы вскрикнула девочка.

– Ты нужна, – рефлекторно он поправил левой рукой свой возбудившийся орган. – Эй, дурень, ну не здесь же! – заговорил чужак сам с собой.

Теперь Шенне осознала, каковы намерения незнакомца и что ей может грозить. От взрослого воина ей было невозможно ни защититься, ни сбежать. В своем страхе она совсем забыла о Талике, который в ее представлении совсем не воспринимался как защитник. Мозг то и дело настойчиво предлагал образ могучего Яра Каира, которого, к сожалению, здесь не было и быть не могло.

Талик к тому моменту уже приметил постороннего, покинул свои кусты и, медленно приближаясь к нему со спины, мог слышать большую часть их с Шенне беседы. Сперва он тоже удивился, затем устрашился, разгневался, а завидев небесный клинок – чуть не запаниковал. Тут же вспомнив о заветах дяди, он постарался мыслить трезво.

«Бежать за взрослыми – подмога не успеет, – думал он про себя. – Но если ничего не предпринять, то никаких уже не будет нас. Шенне, ты мне всего дороже, даже жизни…»

Когда до злодея оставалась лишь пара шагов, он выдохнул и, для верности нацелив левую руку на злодея, холодно призвал:

– Ад-бора.

Секундой позже мальчик почувствовал неудержимую слабость, его колени подкосились, и он рухнул наземь.

Эти жуткие слова знал каждый житель Калахаси, но мало кто решался произнести их вслух и уж тем более сделать их целью другого человека. Считалось, что данный призыв пробуждает не данные богами дары, за которые те ничего не требовали, а что он призывает самого демона смерти – Бору. Ценой призыва была душа человека, утеряв которую, он лишался всех своих небесных даров. Однако если душа оказывалась недостаточно подходящей, демон отнимал жизнь у самого призывателя, а изначальную жертву не трогал. По крайней мере, так гласила калахасская легенда.

«Тот, кто решится в жертву душу принести, тот уничтожит своего врага, сколь бы сильней тот не был!» – говорилось в ней.