Одна душа

Так он расстался с новыми знакомыми; вполне мирно — с Джейдом, Каллой и Сариномой, но Защитники вряд ли сохранили приятные воспоминания о той встрече. Но эти киборги (или все же живые существа?..) не тревожили его сны. Он видел высокое синее небо Талзаны, золотистый пляж у прозрачного озера и золотистую же фигурку Сариномы с развевающимися, черными как смоль волосами. Ее он вспоминал чаще, чем Каллу: Калла была всего лишь прелестной юной девушкой, в Сариноме же ощущалось некое таинственное очарование, которое пленяло больше красоты. Похоже, она догадывалась, что Талзана — не тот, за кого пытается себя выдать; она была умна, очень умна! И обладала странной властью и не менее странной известностью в мире паллатов! Блейд убедился в этом, когда в ноябре восьмидесятого совершил полет с американскими астронавтами на Луну, для изучения обнаруженной в Океане Бурь тайной базы паллатов. Тогда имя Сариномы спасло ему жизнь — и, возможно, не только ему.

Удивительно, что воспоминания об этой женщине пришли к нему именно сейчас, в Айдене, на огромной садре, что неторопливо ползла на восток по синей поверхности Ксидумена, то зеркально-гладкой, то колеблемой свежими весенними ветрами. Пробудившись после талзанийских снов, Блейд долго лежал с раскрытыми глазами, следя за тем, как меркнут звезды в маленьком прямоугольнике окошка и разгорается алое зарево рассвета. Он думал о том, что, в сущности, никогда не забывал ни одну из своих женщин; просто случалось так, что события бурной его жизни иногда наталкивали на мысли о Зоэ Коривалл или малышке Ооме из Джедда, об альбийской принцессе Талин или амазонке Гралии, об Аквии, колдунье из ледяного Берглиона, или другой чародейке, Фра Лилле, что пестовала сейчас его дитя в зеленых джунглях Иглстаза.

Почему же он так часто начал вспоминать Сариному, блистательную, загадочную Сари, черноволосую дочь племени оривэев-лот? Во время одного из пробуждений решение этой загадки пришло к нему.

К нему? Блейд-Асринд не мог утверждать этого с полной определенностью; возможно, ответа доискался его двойник. Впрочем, это было неважно, так как в рассветный час они являлись одним и тем же человеком, и лишь события дня слегка разводили в стороны вектора их судеб.

Итак, он догадался, по какой причине Сари и зеленый мир Талзаны с такой настойчивостью вторгаются в его сновидения. Оривэи, одна из рас звездной империи паллатов, распадались на две ветви, два народа, столь же отличных друг от друга, как итальянцы и скандинавы. Оривэи-лот, сородичи Джейда, Сариномы и Каллы, были брюнетами или очень темными шатенами с кожей медового оттенка, с глазами черными, карими или цвета сочного янтаря; что касается оривэев-дантра, то волосы их отливали золотом, зрачки спорили с летним небом своей синевой, а тело казалось изваянным из розоватого мрамора. Разумеется, и на Земле, а в Англии особенно, хватало прелестных синеглазых и белокожих блондинок, но некая подспудная мысль не давала Блейду покоя — мысль о том, что мисс Чармиан Джонс, похитившая его отчет, была, судя по описанию Хейджа, точной копией Кассиды. Очаровательная же Кассида, с которой он повстречался в Лондоне лет пятнадцать назад, как раз перед экспедицией в Бреггу, родилась в местах, весьма удаленных от Земли.

Установив причину, Блейд тут же выбросил ее из головы. Сны, посещавшие его, были слишком приятны, чтобы противодействовать их появлению путем логического анализа причин и следствий; эти сны так же развлекали его во время долгого и монотонного плавания, как трапезы с бар Кейном или муштровка его людей, парочки горилл, поглядывавших теперь на грозного Асринда с ненавистью и страхом. Нет, он вовсе не хотел лишаться общества Сариномы, пусть даже неощутимого и не совсем реального, из-за подозрений, возникших на счет синеглазой пассии Хейджа!

Слабый ветер играл в парусах садры, высвистывая протяжную негромкую мелодию, огромный плот неторопливо одолевал пролив, приближаясь к внутреннему Ксидумену и опасным ксамитским берегам, а дни Ричарда Блейда тянулись с томительным однообразием. Впрочем, он мог кое-чем развлечься в пути, и не только сеансами духовного единения с далеким Аррахом, приятными снами да болтовней с бар Кейном; немало времени он проводил и с Тарном, своим вороным скакуном.

Ему не хотелось брать тарота с собой, но Аррах настоял. Странно, оба они знали, что Асринд, старшая ипостась, не вернется из этого путешествия, но Блейдмладший собирал его в дорогу с таким тщанием, словно пытался предусмотреть любые неожиданности. Вот и Тарн… Что будет с ним, когда хозяин покинет этот мир? Не полностью, конечно; но даже шестиногой твари будет нелегко добраться до Тагры, до своего молодого господина из далекого Ханда или хайритских лесов.