Одна французская зима, которая ничего не изменила

– Том ты мог бы вернуться на Бали? Со мной? – спросила она и вдруг ярко осознала, что на самом деле даже никогда об этом не думала. Это вариант никогда не всплывал у нее в голове. Она считала это в равной степени невозможным, как если бы она осталась жить во Франции. В душе поселилась слабая надежда, что Том поедет за ней, и все вернётся на свои места, они снова будут влюблены и счастливы, и…

– Я считаю, что это не выход, – прервал он ее мечты. – Я не думаю, что это изменит. Если бы я хотя-бы на долю верил в это, я бы не раздумывая покинул Францию вместе с тобой. Но я не верю.

Время неслось и подступал сентябр. Виза подходила к концу. Алена стояла на пороге принятия важнейшего решения в своей жизни: выйти замуж за Тома и остаться тут, или вернуться на Бали. Никакие другие варианты она не рассматривала, и груз от принятия решения стал настолько невыносим, что она вновь потеряла покой.

Алена любила Тома. И любила солнце. Она не могла сказать, кого из них больше. Однажды ночью он лежал в кровати, ярко освещённый луной и глядел в небо. Она тоже не спала. Вдруг до ее сознания донеслось, что Том единственное, что есть в ее жизни, плавно подкатывающейся к 40 рубежу. У нее нет ни дома, ни работы, ни детей и даже страны нет. А есть только он.

– Все еще хочешь уехать? – вдруг спросил он.

– Я люблю тебя, – сказала она, – я очень тебя люблю.

– Ты не ответила.

– Я тебя люблю, – опять повторила она.

– А что дальше? – настойчиво спросил он, – что за этим следует?

– Алена вздохнула. Вот и пришло время дать ответ. «Что же за этим следует?» – спросила она вслух.

– Том, я наверное поеду, – прошептала она, ты уж простит.

Он молчал с закрытыми глазами. Алене вдруг показалось. что он не дышит.

Потом Том заговорил:

– У меня больше нет сил тебя удерживать, думаю я сделал все что мог, поверь, если бы я был способен изменить что то, я бы сделал это. Но я не могу дать тебе жизнь в роскошном теплом доме, с прислугой, не могу обеспечить тебя так как ты того достойна.

– О чем ты говоришь! – прервала она его речь. – Не ужели ты думаешь, что я ухожу из за денег, – чуть не плача спросила она?

Она сердилась на себя за то, что этот разговор походил на сценарий мелодрамы, и заранее предвидела все сказанные им и ей слова, но избежать его с другой стороны было уже невозможно.

– Разве на Бали мы были богаты, разве можно упрекнуть меня в корысти, когда мы жили в домике похожим на коробку, питаясь бананами и курицей?

Том молчал, его план затронуть совесть Алены не срабатывал, и она конечно права, по тому как упрекнуть ее в корысти было совершенно не возможно. Кто как не она оплачивала их счета, ухаживала за убогой квартирой, и терпела с ним рядом, пожалуй, самый тяжелый год в его жизни. Но он уже на самом деле не знал, как удержать ее подле себя и был готов на самые отчаянные глупости.

– Так странно, – сказала Алена, – раньше когда у меня были другие мужчины, в минуты расставания я всегда утешала себя мыслью, то когда-нибудь, пройдет время и все что между нами было уже ничего не будет значить. Через год я уже смеялась над этим и это всегда работало. Но сейчас я не вижу себя без тебя. и при этом совсем не вижу себя с тобой тут. Тогда где же я? Меня, что уже нет? – размышляла она вслух.

– И тем не менее, ты есть и есть я. Сейчас и ничего кроме сейчас не имеет значения, – сказал Том.

– Но завтра утром будет завтра! – вскрикнула Алена, – И я должна принять это завтра с каким-то решением. Я слишком долго жила сейчас… – и сердце ее защемило от боли.

– Боль и Бали, – как похоже, – засмеялся вдруг Том, – Ты не любишь меня! – сказал он.

Она привыкла жить с этой ноющей болью, ежедневно оправдывать свое бессмысленное существование на этой планете, с тоской от неопределенности, без цели и без планов на будущее. Она страдала. Страдала гораздо больше, чем до того как решилась на побег из Москвы, бросив тогда привычную жизнь и семью.

– Не оставляй меня, я больше не смогу жить без тебя.

– Том, но я… я больше не могу жить ДЛЯ тебя. Скоро наступит зима, и я правда боюсь, что весь этот кошмар опять повторится. Я больше не хочу прозябать в холоде и нищете, я вижу как ты стараешься изо всех сил, и я уважаю тебя. Я не хочу, чтобы ты стал моим рабом. Лучше останься моим героем, таким как я тебя впервые узнала там. Поверь, вспоминать о мужчине, который был прекрасен, гораздо романтичнее, чем думать об измученным бытом принце.

– Господи, бедная ты бедная, – произнес Том. – Как же тебе тяжело. Ведь ты и вправду не знаешь кого ты любишь: меня, себя, тепло, океан, свободу. На каком месте я в твоем списке любимых вещей? – горько спросил он.

– Не надо так, ты говоришь немыслимые вещи, – она заплакала, уткнувшись подушку, прости меня шептала она, но наверное будет лучше если я уеду. Время пройдет и покажет что правда. Я должна попробовать вернуться. Отпусти меня Том.