К счастью, погода стояла благоприятная. Без затруднений они прошли мимо Ливерпуля, а потом благополучно обогнули опасные скалы острова Мэн. Маленький Эдуард радовался неожиданному путешествию. В семь лет все необычное завораживает, и ему очень понравилось море. Он только не мог понять, почему оно не радует маму. Лицо ее было так сурово, что он не решался заговорить с ней. Во время плавания королева не проронила и десятка слов. Она поставила на карту все и прекрасно понимала это. Собственная жизнь ее не заботила, но для сына она хотела лучшей участи. Он не должен был стать беглецом, ищущим крова то в одном замке, то в другом, пока не попадет в ловушку, которую ему непременно раскинут.
Судно бросило якорь в заливе Солуэй-Ферт неподалеку от города Карлайл, над которым, к счастью, развевался флаг с Алой розой. Не отдохнув ни секунды, королева озаботилась о лошадях и охране и снова двинулась в путь. От графа Карлайла, который принял ее с подобающими почестями, она не скрыла своих намерений. Сказала, что ищет людей, способных с успехом сразиться с заговорщиком Уориком.
– Прежде всего я должна вызволить больного супруга из рук злодеев и обещаю почести и богатство всем, кто мне поможет.
– Шотландцы могут вас услышать, мадам. Но вы знаете их алчность, они потребуют солидный залог, а у вас нет денег, как вы сказали.
– Да, это так, но я надеюсь на помощь королевы Марии, она не шотландка.
– Она из немецких земель, которые стоят Шотландии. Королева умеет торговаться.
– Надеюсь, и я тоже. Посмотрим, кто окажется крепче.
Решительность только украшала Маргариту, и все же лорду Карлайлу точно так же, как раньше Оуэну Тюдору, хотелось отговорить ее от этих намерений. Под предлогом ознакомления с окрестностями по пути в Шотландию он повез Маргариту за город и показал ей остатки Адрианова вала[16] и цепь холмов Чевиот-хиллс, природную границу между двумя странами.
– Знаете ли вы, мадам, народ, который увидите за этой границей? Вы встретите злостных врагов вашего королевства, полудикарей, против которых мы, жители пограничья, непрестанно воюем. При любой возможности они нападают на замки, угоняют скот, поджигают поля. Даже для детей они страшные чудища, матери пугают ими непослушных малышей. Они…
– Прошу вас, милорд, не продолжайте! Вы забыли одно незначительное обстоятельство: по рождению я француженка. А на протяжении нескончаемой войны, которая разоряла мою родину, Шотландия сражалась на нашей стороне. Во времена, когда лорд Стюарт, граф Бьюкен, с гордостью носил шпагу коннетабля Франции, украшенную королевскими лилиями, гвардия, составлявшая личную охрану короля, была из шотландцев, и все ей завидовали. Дофин Людовик, который вскоре, как я слышала, станет королем Людовиком XI, потому как его отец тяжело болен, был женат на Маргарите Шотландской. Я хорошо знаю эту прелестную девушку, в ней не было ничего варварского. Она покровительствовала поэтам и перед смертью была очень несчастна. Видите, милорд, у меня нет никаких оснований бояться шотландцев. Меня научили восхищаться их смелостью и мужеством.
– Зато здесь мы имеем дело с их свирепостью, и поверьте, ей нет равных. Смею ли я задать вам вопрос, мадам?
– Я вас слушаю.
– В эту минуту вы кто, французская принцесса или королева Англии? Взойдя на трон, вы должны были забыть старые привязанности и принять вражду вашего народа как свою.
Маргарита ответила сухим смешком:
– Вражду англичан? Мне ли не знать ее? Как только я ступила на эту землю, меня не уставали здесь огорчать. Что до свирепости, то утверждаю с полным правом: англичане не уступят в ней шотландцам. Но главное не в этом. Я хочу, чтобы наш сын взошел на трон своих предков. И если Ланкастеры, чьи ряды поредели под Сент-Олбансом, не могут мне помочь, я буду искать поддержку в другом месте!
Маргарита развернула лошадь и галопом ускакала в город.
На следующий день она, добротно экипированная, в сопровождении проводника и нескольких друзей пересекла границу и направилась к Эдинбургу.
Надежда не обманула Маргариту: регентша приняла ее добросердечно и даже с сочувствием. Собственные трудности Марии – править народом, для которого война – хлеб насущный, и если он не объединялся против общего врага, то ввергался в междоусобицу, – были пустяком по сравнению с бедами гостьи. Англия находилась рядом, так что в угрюмом замке на холме, чьи башни, казалось, целили прямо в небо, знали, что там происходило.
Но регентша была не из тех, кто готов оказать услугу даром, хоть и знала прекрасно, с какой радостной готовностью, с каким свирепым восторгом ее великаны с голыми коленками ринутся на ненавистного врага.
– У вас нет золота, чтобы заплатить моим солдатам, кузина, – сказала она Маргарите. – Мне нужен серьезный залог для того, чтобы кланы согласились встать под ваши знамена.
– И какой же залог?
– Берик.
Маргарита внутренне содрогнулась. У нее запросили дорогую цену. Отдать Берик, большую крепость на реке Туик, было все равно что отдать сторожевую собаку, охранявшую дорогу на Лондон.