Одна из двух

— Княгиня Нинья находится за городом, — отмахнулся Мойн. Снова все начали наперебой рассуждать, нужна ли княгиня на заседании или нет. Лей хранил молчание. И мы с Лейей, как случайные зрители, наблюдали, словно со стороны, как несколько посторонних выносят вердикт о нашем с Леем будущем. Пятеро важных сановников пытались убедить друг друга в невозможности принятия положительного решения. Тучный старик, самый крупный из увиденных мною стреттов, просил больше времени во всем разобраться, а другой, маленький и юркий, с бегающими глазками, настаивал на раздельных спальнях. Третий, с большой приплюснутой головой, разразился пространной речью, понятной только ему самому. Четвертый требовал присутствия Ниньи, а пятый — вывести меня и Лейю из Круглого зала.

Лей мрачнел, такие заседания могли продолжаться бесконечно.

— Старейшины сделают все по-моему, но не сразу — усмехнулся он перед началом слушаний. — Есть несколько способов заставить их принять выгодное мне решение. Только нужно время, а вот его у нас почти не осталось.

Звонкий голос Лейи прервал перепалку:

— Фра! — обратилась она к отцу. — Как правильно называется стретт, который защищает семью в Совете или в суде?

— Базивс, Лейя, — сухо уточнил князь.

— Я пришла сюда, как защитник семьи, — торжественно заявила Лейя. Старейшины замерли на полуслове, в недоумении разглядывая маленькую княжну, словно видели ее впервые, но перебивать не посмели. — Вы должны выслушать базивса Кхрато-аннов!

— Кто тебя уполномочил, дитя? — ласково уточнил стретт с большой головой и внимательно посмотрел на девочку.

— Фра Мойн дал мне все полномочия, — серьезно заявила Лейя и показала старейшинам ренз, до этого не одно десятилетие болтавшийся на шее Мойна.

— Слушаем тебя, только излагай покороче, — кивнул тот, что требовал поселить нас с мужем в разные спальни.

Лейя мотнула головой, словно подтверждая, что будет немногословна.

— Цита — моя новая умма, — важно сообщила девочка. — Я не желаю расставаться с ней. Моя родная умма ушла к Наягне. Я прошу старейшин не отнимать у меня Циту. — В голосе Лейи зазвенели слезы, и я почувствовала, что еще минута и тоже разревусь.

Лейя быстро справилась с нахлынувшими эмоциями, но не преминула громким шепотом заметить:

— А Бранжи не понравится, если кто-то проголосует против.

Лей, понимая, что за дерзким поведением дочки стоит умудренный опытом постановщик, лишь поджал губы. Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Ситуация казалась просто глупой. Почему после обетов и клятв мы с мужем должны испрашивать у злобных стариков разрешения жить вместе? И почему только маленькая девочка смогла сломить их упорство?

Когда шесть рук по команде взметнулись вверх, одобряя наш брак, муж вздохнул облегченно и попросил меня и дочку удалиться. Остальное не для детских ушей.

Уже находясь в дверях, я услышала его резкий голос:

— Мой новый брак вы одобрили, теперь осталось утвердить развод с Ниньей.

Пять сдавленных от удивления вздохов показались мне самой лучшей в мире мелодией.

Глава 26. Лей

Я снова возвращался в Таалст-анне, но уже во главе военного отряда. Я не стал стягивать войска к дому брата, считая такие меры излишними. Не штурмовать же мне замок Зоргана. Я не ждал сопротивления, понимая, что кроме отряда наемников у брата нет никакой военной силы. Всего-то требовалось: объявить Нинье о разводе и забрать Дарру. Крессанги обеспечивали мою безопасность, таланги — старейшины Альяра, пожелавшего лично убедиться в измене Ниньи. Старейшины согласились развести нас с княгиней. Но Альяру потребовались дополнительные доказательства, и теперь он вместе со старым Мойном вел философский спор в парящем невдалеке от меня паланкине. Дед наотрез отказался дожидаться в замке возвращения Дарры.

— Ты бы поехал выручать Циту? — прищурился Мойн и посмотрел на меня пристально.

— Конечно, — ответил я, не задумываясь. — Она — моя любимая женщина.

— Я тоже еду за своей женщиной. Пусть она стара и приходится тебе бабкой, но мне она дорога не меньше, чем тебе Цита.

Цита… Всю дорогу до Таалст-анне я думал о ней. О ее белой коже и золотых волосах, о нежных губах и бархатных румяных щечках, о глазах цвета неба. И о страхе, исказившем лицо, когда после совета старейшин я обмолвился, что собираюсь отправить в Трезариан запрос о семье и происхождении Циты.

— Зачем? — охнула моя жена.

— Если ты действительно дочь сенатора Брао, тогда не будет сложностей с титулом. Старейшины согласились с нашим браком, но против присвоения титула княгини пока точно неизвестно твое происхождение.

— Мне не нужен титул, — выдохнула Цита. — И я не хочу, чтобы ты отправлял посланца к моему отцу, — решительно заявила жена.

— Почему? Если ты дочь сенатора, как утверждаешь…

— Отчего ты не озаботился моей родословной до церемонии, Лей? — негодовала Цита, дерзко глядя на меня голубыми глазищами. — Я бы тогда отказалась от брака с тобой.

— Объясни мне, — потребовал я. — Хотя сейчас уже мало времени пора ехать в Таалст-анне, но я не уйду отсюда, пока не выясню. Я требую, Цита.