Одна из миллиона

От этой картины по телу прокатилась обжигающая дрожь. Как чудесно прошла наша первая ночь! Она была наслаждением. При мысли о том, что со мной делал Глеб, щёки вспыхивали огнём, а в груди разливалась сладкая истома…

Да пошла к чёрту эта Полина! Всё она выдумывает, интриганка белобрысая! Я для Глеба — не очередной эпизод, а единственная и неповторимая. Он признался мне в любви, он смотрел на меня с восхищением!

— Эй, Варюша, ты чего? — удивился Николай Викторович.

— А?

— Подпрыгиваешь, как ужаленная.

Меня продолжало штормить — противоречивые чувства разрывали на части.

— Задумалась.

— О чём надо задуматься, чтобы так дёргаться? — хмыкнул водитель. — Кошмары мучают?

Мой кошмар — Полина.

— Отчёт не доделала, — замявшись, ответила я.

— Что ж ты так! Смотри, не подведи шефа. Он у нас классный.

— Классный, — эхом отозвалась я. — Конечно, не подведу.

— Девушки его тебя ещё не достали?

Я едва не поперхнулась. Откуда он знает о моей встрече с Полиной? Из-за противной блондинки я не спала всю ночь. Исстрадалась. Думала, думала… То упивалась волшебными воспоминаниями, то погружалась в чёрную бездну сомнений.

Оказалось, водитель говорит вовсе не о бывшей невесте, а о родственницах Глеба!

— Ох, они меня задрали! — пожаловался Николай Викторович. — Сам-то директор почти служебной машиной не пользуется, любит на своей порулить. А я весь день обслуживаю его красавиц.

— Понятно.

Я тоже могла бы поныть, что выполняю для родственниц гендиректора роль справочного бюро или посредника в разборках со всякими службами. Но мне показалось бестактным обсуждать с водителем семью Глеба.

— Звонят они тебе?

— Да, конечно.

— Прежняя-то секретарша, Светланка, постоянно возмущалась, что они дёргают её весь день по пустякам. Ох, беспокойное хозяйство! Приказ: в девять едем на йогу. Приезжаю. Нет, едем не на йогу, а к аллергологу, и не в девять, а в восемь сорок. И это выясняется за десять минут до назначенного времени! А аллерголог, между прочим, находится в другом районе города, до него пилить час по пробкам! И так постоянно.

— С девушками такое случается. Нам не всегда удаётся быть организованными, — примирительно заметила я, переживая, как бы водитель не начал костерить родственниц Глеба.

— Хорошо, что у тебя нервы покрепче, чем у Светланы. Но ты, если что, на семейку Глеба не сердись. С них, можно сказать, всё и началось.

— В смысле?

— Сейчас расскажу. Мы как-то с шефом разговорились… Сидели в аэропорту, встречали партнёра из Иркутска, а рейс задержали. Шеф рассказал, как им жилось, после того, как его отца убили.

— Убили?!

— Да. А ты не знаешь?

— Мне сказали, что произошла трагедия. Но сама я у Глеба… Николаевича не спрашивала. Думала, его отец погиб в автокатастрофе.

— Нет, не так. Во дворе гопота дербанила машину, он сделал им замечание. А эти отморозки его ножом пырнули. И всё, нет человека.

— Кошмар, — потрясённо прошептала я. Сердце сдавило жалостью. Бедный мой Глебушка!

— Остался Глеб руководить женским царством. Единственный мужчина, глава семьи. Все, конечно, в шоке, плачут, рыдают… Ясно, что слёзы продолжались долго. Сам Глеб только-только из армии вернулся и восстановился в вузе. Значит, студент. Сестра — школьница. Мама полностью дезориентирована, у неё затяжная депрессия из-за гибели отца. Тётушка шебутная, Тамара, вечно с какими-то проблемами. Ну, ты, наверное, в курсе.

— Да.

— Ещё бабуля. Вроде адекватная, но нет-нет да и выкинет фортель. Я уже их характеры изучил. В общем, был очень сложный период, к тому же в бедности жили, еле сводили концы с концами.

— Ох!

— Но когда Глеб Николаевич решил открыть собственное дело, женщины — бабуля, мама, тётка — без лишних слов вытряхнули все свои заначки, продали всё, что смогли. В общем, собрали деньги и вручили их Глебу. Так в него верили! Ни капли не сомневались, что у него всё получится. Это очень важно, когда в тебя так верят, правда, Варюня?

— Конечно!

— Но и ответственность огромная. А он что — пацан, студентик. Жизненного опыта никакого. Да и сколько людей затевают собственный бизнес, берут кредиты, но в конце концов остаются с огромными долгами и разбитыми надеждами. Шеф сказал, что в тот момент больше всего боялся подвести своих женщин, попусту растратить деньги, прогореть. Страшно ему было безумно! Вертелся волчком, не ел, не спал, работал круглосуточно. Но всё у него получилось, вот! Смотри, Варюша, как приподнялся. Даже не просто приподнялся, а взлетел, как ракета!

— О, да! — с благоговением прошептала я.

Поскорей бы увидеть милого. Как только мы встретимся, все мои сомнения и страхи улетучатся. Как же я его люблю…

* * *

В начале десятого Глеб всё ещё не появился, но позвонил и предупредил, что они уже выезжают.

— Солнышко, как ты там? Ужасно по тебе соскучился. Даже не знаю, малыш… Может, нам с тобой взять совместный отгул?