Одна из миллиона

Лицо Глеба окаменело, брови сдвинулись, глаза вспыхнули ревнивым огнём. Больше всего на свете мне хотелось сейчас остаться с ним наедине, броситься к нему на шею, поцеловать. Мы не виделись целую вечность, и оба с нетерпением ждали встречи. А этот проходимец испоганил радостный момент.

Никита положил букет на мой стол, потом вальяжно прошёлся по кабинету. Я испепелила его гневным взглядом, а он в ответ улыбнулся как ни в чём не бывало.

— Я ведь сказал тебе не лезть к Варваре, — проскрипел Глеб, сжав челюсти и заиграв желваками. — Значит, ты меня не послушался?

— Прости, старичок, не удержался, — Никита снисходительно похлопал друга по плечу. — Да и вообще… Не всегда всё должно быть именно так, как хочешь ты.

— Никита, шёл бы ты… по своим делам! — угрожающе прищурился Глеб.

Да, совсем не с таким видом он влетел в приёмную две минуты назад. Тогда его лицо сияло радостным предвкушением, а сейчас мой милый выглядел так, словно собирался совершить убийство.

— Глеб, не кипятись. Варвара — твоя секретарша. Но ведь она не рабыня! Ты не имеешь права распоряжаться её свободным временем. Сейчас обеденный перерыв. Малышка, выйдем? На пару слов. Хочу попросить прощения. В присутствии этого саблезубого тигра мне как-то не по себе. Того гляди разорвёт на части.

Утробный рык, вырвавшийся из груди директора, подтвердил предположение Никиты. Глеб, действительно, уже находился на грани. Атмосфера накалялась, воздух сгустился, казалось, в нем проскакивают электрические разряды, как во время грозы. Дышать было трудно, моё сердце лихорадочно билось прямо в горле.

— Никита, я никуда с тобой не пойду! — возмутилась я, сжимая в кулаки влажные ладони. — Отстань от меня.

— Варварушка… А я прощения хотел попросить. — Лживый ловелас проникновенно посмотрел мне в глаза, попытался взять за руку, но я её резко выдернула. — Милая, прости, у нас всё так плохо получилось … в наш первый раз. Я был не на высоте… Как говорится, первый блин комом, — виновато улыбнулся Никита. — Дай мне ещё один шанс. Умоляю, Варенька, пожалуйста! Дай шанс всё исправить.

Пусть он немедленно замолчит! Что сейчас подумает Глеб!

— Никита… Ты с ума сошёл… — пробормотала я. Почувствовала, как краска заливает лицо, и испуганно взглянула на Глеба.

Тот тоже потерял способность двигаться и дышать.

— Только не говори, что ты… что ты меня променяла на Глеба! — вдруг взвился Никита. У него задрожали губы. — Чёрт, чёрт! Опять всё то же самое! Ты что — с ним? Да? Да?! Блин! Как же я сразу не догадался… Нет, ну, конечно… Как же… Он ведь богатый, успешный, денег куры не клюют, куда мне до него! Ты всё обдумала и выбрала Глеба, да?!

— Что… что ты говоришь, — безжизненно прошептала я. Губы не слушались, дыхания не хватало.

Я увидела, как рушится огромное здание: беззвучно ломаются массивные стены, крошатся и разлетаются перекрытия, и огромное строение обваливается вниз, вздымая клубы серой пыли.

— Поздравляю, Глеб! — с горечью воскликнул Никита. — Ты, как всегда, на коне, а я… Она твоя, ты её покорил. А со мной она даже объясниться не хочет. Ты победил, ты выиграл пари.

— Что? — вскинулась я. — Пари?! О чём ты? Какое пари?!

Я в ужасе обернулась к Глебу, чтобы он опроверг эти слова.

— Никита, хватит пороть чушь, — сквозь зубы выдавил он.

— Ты выиграл наш спор, а я, как всегда продул. Мне не повезло, я лох. Прощай, штука баксов. Поздравляю, Глебушка! Радуйся и наслаждайся. Отхватил сладкую девочку.

— Какое пари, Глеб?! — чуть не плача, спросила я.

— Я не участвовал в этом споре, Варвара!

— Значит, пари всё-таки было?! Вы на меня спорили?

Внезапно на глазах выступили слёзы отчаянья, они обжигали. В висках колотились бешеные молоточки, казалось, ещё немного — и голова взорвётся.

— Варвара… Что у тебя было с этим негодяем?

— Вот, уже сразу и негодяй, — ухмыльнулся Никита. — Почему все так бесятся, когда им говорят правду?

— Заткнись!

— Ты уже заценил родинку на лобке? Прелестно, да? И грудь хорошая. Да и вообще девочка супер. Завидую тебе, Глеб!

В следующее мгновение прямой удар сбил мерзавца с ног. Никита, всхрапнув, как конь, отлетел к стене. Глеб бросился следом, схватил подлого обманщика за борта расстёгнутой ветровки, встряхнул. У Никиты потекла кровь из разбитого носа, но он улыбнулся:

— Братишка, тебе всегда достаётся всё самое лучшее! Ты по жизни победитель.

— Убью тебя, скотина!

Никита

Никита приподнялся на сиденье спорткара, рассматривая повреждения в зеркало заднего вида. Он подумал о том, что Витька и ещё пара сотрудников заглянули в приёмную очень вовремя. Они оттащили в сторону разъярённого директора. Иначе этот так называемый друг, обязательно разворотил бы ему, Никите, всю вывеску.