Одна из рода проклятых сестер

— То, что я не рассказывал тебе всех подробностей о своей семье, не значит, что и ты должна избегать эту тему со мной. Я не… Мне никогда не хотелось, чтобы ты из-за этого не могла мне доверять.

Так значит, желание Лэсли избегать запретные темы не имело ничего общего с нежеланием впускать именно меня в границы своего внутреннего мирка. Может быть, он просто так привык жить?

Я улыбнулась. Пусть он и не хотел вспоминать свое прошлое и бередить старые раны, все равно все происходящее казалось мне несправедливым.

— Не хочу. Только не говори, что я должна распинаться и позволять тебе становиться частью моего мира запросто так, а ты при этом так и останешься в своем панцире, — я ткнула ему пальцем в лоб, как он сделал это со мной до этого. — Хочешь что-то знать, спрашивай меня напрямую, а иначе, как и в этот раз, я ничего тебе не расскажу.

Я не просила Лэсли насильно приоткрывать для меня завесу своих тайн, я и сама теперь примерно понимала, что с его семьей было не так. Все-таки это его дело — говорить о своем прошлом или не говорить, но вот спрашивать меня обо мне или не спрашивать — отныне тоже его личный выбор. Пускай не ждет, что я все ему так легко расскажу. Пускай привыкает, что рядом с ним есть человек, у которого жизнь — это трагикомедия.

— Тц, и почему только почти каждый наш с тобой разговор в последнее время так напоминает глупый бульварный роман, — фыркнула я, а потом хотела подняться с дивана, но Лэсли протянул руку и остановил меня. Он осторожно потянул меня обратно, но немного не рассчитал, поэтому я свалилась ему прямо на руки.

— Ну что с тобой сегодня? Эй… Лэсли, ты чего?

Мне показалось, что я увидела в его глазах недобрый огонек.

— Знаешь выражение: меньше знаешь — крепче спишь? — спросил он почти шепотом. И снова мне стало не по себе… От нависшей неловкости я чувствовала, как сгораю.

— Это ты к тому, что правда о тебе меня напугает? — предположила я, утихомиривая резво скачущее за ребрами сердце.

Лэсли, как и ожидалось, кивнул, а я улыбнулась, потому что была по-настоящему счастливо. Как и Лэсли мог понимать мотивы и действия злобных духов, так и я все ближе и ближе была к нему самому. Я могла разгадать его, могла потихоньку приоткрыть этот ящик Пандоры, именуемый Лэсли Кальд.

— Ну и почему меня должно пугать твое прошлое? — я снова поставила ему легкий щелбан. — Лэсли, не забывай, я всю жизнь прожила в особняке ведьм. Мне все равно даже если ты в полнолуние превращаешься в собаку. Честно. Просто не думай, что я не смогу пережить и принять тебя. Да и вообще не нужно мне ничего рассказывать, если не хочешь. Просто раз уж провел черту, то переступай ее первым. Это будет справедливо, — я все-таки приподнялась и собрала в хвостик волосы. — Да и знаешь, вот эти вот слова про «крепче спать»… Если я буду сильно напугана из-за того, что узнала чей-то очень страшный секрет, я ведь могу попросить тебя поохранять меня ночью, чтобы мне было не так страшно. Правда ведь?

— Ты слишком беспечная.

— А ты слишком мнительный. Но разве это не значит, что мы отлично подходим друг другу?

Не успел он открыть рот, чтобы хоть что-то на это ответить, как внезапно у него зазвонил телефон. Лэсли ответил на звонок, но, так и не сказав ни слова, сбросил вызов и отложил телефон уже спустя минуту.

— Это был Нил, — хмуро сказал он, вставая с диванчика. — Нас снова опередили.

Мое сердце пропустило удар.

— Что на этот раз?

— Ничего хорошего. Соню похитили прямо у Нила из-под носа.

30 — Исчезновение

— Что это значит? — от ужаса я замерла.

— Соня пропала, пока шла рядом с Нилом. Он сказал, что отвернулся на секунду, а когда снова с ней заговорил, ее уже не было с ним поблизости.

— Да как это возможно⁈

— Келли, она следит за нами. Это существо могло понять, что Роузи все о нем рассказала… А раз так, то ее пора вывести из игры.

Я не была готова к тому, что похититель сделает следующий ход так быстро, но оставалось только принять этот факт, а не закатывать истерику.

— Эй, Старина, собирайся. Мы идем к Нилу, — скомандовала я, направляясь к выходу.

* * *

Ночь всегда опускалась на Исад внезапно. Не знаю, почему это происходило, но этот город словно тяготил ко всему темному и неприглядному, он затаскивал всех внутрь себя и заставлял забыть, как может быть прекрасен мир в лучах полуденного солнца.

Отсюда нет выхода. Тебе не сбежать, — вот о чем думала я каждый вечер, наблюдая за опускающейся на двор мглой. Вот только пусть мой побег и не был возможен, я всегда могла попросту надеть на себя свои любимые розовые очки, включить сериалы о подростках или зарыться поглубже в книги. Пока мой взор не был обращен на окно, я могла притворяться, что темнота Исада не пожирает меня. Словно я под собственным куполом, словно мне удалось сбежать… Но разве не странно бежать от того, что уже давно нагнало тебя и поглотило? От того, что уже давно является частью тебя?