Одна из стрел парфянских

Люк под кроватью был без секретов, открылся легко. Ассасел сунул руку,

ухватил какой-то цилиндр, сантиметров двадцать пять длиной и, и вытащил его

на свет. Ох ты!!! О, Повелитель!

Ассасел перехватил цилиндрик поудобнее, круглой гардой вверх, отставил

от себя, нажал на кнопку. С радостным шелестом из гарды выскочило метровое

лезвие. Вернее это было нечто, вроде поля или магической субстанции в форме

плоского, чуть изогнутого клинка. Да, этот дед и был - Гром Небесный, а это -

его меч, которым он казнил, или просто убивал детей Сатаны. И не было никому

магической защиты от этого клинка, ни адептам повелителя, ни Оллам, ни

поганым посланникам Неба, бывшим соратникам деда, которых свихнувшийся Гром

взялся однажды убивать с таким же рвением, что и служителей черной мессы.

Ассасел махнул из любопытства поперек: рука почти не дрогнула от удара, а

труп старика и спинка кресла - развалились пополам. Ах, хорошая штучка! Да

вот беда - ближнего действия: рука с рукояткой, лезвие... От полутора метров до двух, максимум... Ха! А дед ведь и его мог завалить из хитрого костыля.

Ну, дед! Может, и вырулит, во славу Повелителя... Не верит он... Повелителю все равно - веришь или нет, до любого дотянется... А ведь не дотянулся же до оллов - мелькнула вдруг крамольная мыслишка, но Ассасел постарался отогнать ее подальше: эти схоласты спорили, да так все и профукали в пустых разговорах, нет чтобы собрать всех убежденных в единый кулак!

"А некого собирать, сегодня последние гастроли" - продолжил внутренний оппонент. Прочь сомнения! Воистину сказано: "Не ищи справедливости сам, ибо только Он ею ведает..." Ассасел остервенело саданул по стене - отвалился кусок в лошадиную голову, а руке - никакой, хоть сколько-нибудь ощутимой, отдачи.

Ассасел постоял, смакуя про себя последние спокойные секунды оставшейся жизни, вынул из нагрудного кармана плоскую квадратную плитку, со сторонами 13 на 13 сантиметров, а толщиною в два, засунул обратно и принялся за работу...

Он почти успел добежать до заброшенного парка в западном створе улицы, прежде чем услышал вой сирен. Через четверть часа умеренного бега Ассасел попал в жилой массив другого района, что, собственно, и требовалось. По пути через парк он зарубил двух подонков, ночных грабителей; задержка в пути вряд ли составила хотя бы десяток секунд, зато удовольствие оттого, что он гарантированно пережил еще двоих, тешило сердце... И еще пятерых: одного олла и четверых землян-шестерок олловских удалось ему отправить на встречу к Господину, прежде чем его засекли и взяли в магическое кольцо. Пока в руках меч - магия против него - тьфу и растереть, да оллы его попросту расстреляют, а потом допросят... Стоило подпустить презренных поближе, но

они так хитры... Ассасел прижал руку к груди, хрупнул плиткой и вместе со сторожевой будкой, вместе с телами казненных им служителей олловского порядка, распался в оглушительном взрыве на мелкие частички, которые вся магия оллов не смогла бы собрать в тело, пригодное для допросов... Меч, естественно, уцелел (а что ему сделается, если для его разрушения потребна энергия эпицентра термоядерной бомбы?) и теперь изучался в лаборатории самого Вардола...

Пожарная и полицейская машины, карета дежурной медицинской помощи подоспели на место пожара почти одновременно, то есть через полчаса, уже когда огонь успел пожрать семь квартир второго, третьего и четвертого этажей, вместе с обитателями. Пожарные маги, из оллов, огонь убрали довольно быстро, теперь предстояло разобраться в происшедшем, но для этого существуют дознаватели. А дознавателям в ту ночь хватило работы по всему городу: пожары, трупы, взрывы составили, как позднее подсчитали в статистическом отделе, полную трехмесячную норму. Поэтому рутинная работа, с описанием, с опросом свидетелей проводилась силами районной бригады - одного олла, по причине запойного пьянства докатившегося до районного отдела, и четырех человек. Они старались так... спустя рукава..., недалекие, не слишком