Одна из тридцати пяти

Тот час посыпались заверения в том, что с лордом эль-Берссо обращались, как следует и даже лучше.

— Немедленно сопроводите ко мне, — с этими словами она кивнула лордам, сыну и скрылась за дверьми покоев.

Как только хлопнули двери, Генриетта медленно стянула с головы парик, поймав в зеркале свое отражение. Атер говорил, что она красива, но сейчас из зеркала глядела холодная, бледная женщина со страшно заостренными чертами лица. Придерживаясь рукой за косяк, она вошла в приемную, села на диван. Пока ждала камеристку, едва сдерживала приступ истерики.

— Ваше величество, — показалась камеристка, присев в глубокий реверанс, и вопросительно посмотрела на королеву.

Выждав минуту, чтобы голос перестал дрожать, Генриетта произнесла коротко:

— Другое платье.

— Сию минуту, ваше величество.

Камеристка удалилась, а королева ощутила, что стены пустой комнаты подогревают и без того раскаленный воздух.

«Что будет если Райт победит? — вдруг кольнуло в сердце. — Он ведь никогда не проигрывал?»

— Ваше величество, все готово, — снова раздался голос камеристки.

Генриетта поднялась, стараясь выглядеть невозмутимо, подошла к большому напольному зеркалу. Фрейлины и служанки, которые ожидали в примерочной, засуетились.

— …и больше румян на лицо, — приказала королева, поворачивая голову и разглядывая себя, — я сегодня слишком бледна.

Что ж, в бой нужно идти при полном параде.

Критично оценив результат работы своих приближенных, королева удовлетворенно хмыкнула. А затем маска безразличия снова сковала черты ее аристократического лица. Женщина потянулась за веером, сжала его в руке.

— Приведите сюда лорда де Хога!

Чинно расположившись на диване, Генриетта дождалась, когда в покои войдет старый лорд. Он поклонился и, повинуясь жесту королевы, опустился в глубокое кресло напротив.

— Я всегда ценила вас, милорд, и все то, что вы делали ради Хегея и моей семьи. Вы, как никто другой, знаете, как неопытен мой сын в вопросах политики, — она старалась говорить медленно, чуть затягивая слова, поигрывая веером, — я хочу, чтобы вы стали для него человеком, на которого он сможет положиться в вопросах управления государством, — она улыбнулась, заметив, как раскраснелись щеки старого лорда, — вы примите назначение нового советника Эдмунда? Его правой руки?

Лорд де Хог почтительно склонил голову.

И этого оказалось достаточно, чтобы купить его доверие. В роли первого советника де Хог не поскупится бросить все силы, чтобы отстоять власть и жизнь сына.

— Нам нужно две тысячи человек, милорд, — елейно произнесла королева, — мы осадим Лауртан, и выиграем не пролив ни капли крови. Но без войска мне нечего делать в окрестностях замка Берингера, если только я не хочу лишиться головы.

— Я найду людей.

— Этих слов я и ждала от вас, славный лорд, — восторжествовала Генриетта, — мой сын должен повести их. Он вернется, как победитель, и будет коронован.

— Не сомневаюсь, что это так, ваше величество.

Всего один шаг до победы. Генриетта раскрыла веер, мечтательно откинувшись на спинку дивана, и тихо рассмеялась.

ГЛАВА 19

Восход был прекрасен.

Красные всполохи прорезали темное небо, легли на верхушки сонных деревьев. Ветер стих, растворяя в себе отголоски прохладной летней ночи. Мироздание сдвинулось, давая жизнь новому дню.

Райт внимательно смотрел в сердцевину горизонта, лаская плечико спящей девушки. Достаточно лишь сжимать ее в объятиях, слышать биение ее сердца, чтобы быть абсолютно счастливым. Такая маленькая, нежная и беззащитная… ее тонкие пальчики крепко вцепились в его куртку, словно боясь отпустить.

Райт запрокинул голову, касаясь затылком стены, сладко зажмурился. Какая это мука и какое блаженство — быть рядом, но быть далеко.

Раскаленное до красна светило показалось над горизонтом.

— Милая, посмотри, как красиво, — произнес мужчина, снова устремляя взгляд вперед.

Он уже давно был равнодушен ко всему, что его окружало. Но сейчас он хотел увидеть в глазах своей женщины восторг. Хотел отчаянно, чтобы она улыбалась.

— Милая? — погладил по волосам.

Девушка приподнялась, скидывая одеяло.

— Мы спали на крыше? — пролепетала она, оглядываясь. — Прямо здесь?

Растрепанная, точно воробышек, беззащитная и хрупкая, она была для Берингера глотком жизни, новой… счастливой.

— Прямо здесь на глазах у стражи, — кивнул он. — Это была самая чудесная ночь в моей жизни, Джина. А теперь посмотри, какой сегодня восход.

Она не обернулась, чтобы посмотреть, как красив Лауртан в алых лучах восходящего солнца, а приподнялась, мягко положила ладонь на грудь мужчины, приблизилась и поцеловала его сомкнутые, твердые губы.

Удивительно, как легко этой юной женщине удавалось завести его до предела. Одно лишь прикосновение — добровольное, податливое, нежное — и все мысли улетучились, воспламенив опасные желания.

Райт поддался вперед, его губы нетерпеливо прижались к ее рту. Ладони обхватили тонкую талию, притягивая ближе, вплотную…