Одна лишь ты

Интересно, какой стала Дженни? Изменилась ли она? Осталась такой же стройной или пополнела? Замужем или нет? Есть ли у нее дети? Эти вопросы, мелькавшие в голове Мередит, требовали прояснения, но женская интуиция подсказывала ей, что ответы она найдет сама, без Патрика.

Кроме того, Мередит не хотела, чтобы муж знал, какое серьезное значение она придает его встрече с Дженнифер.

— По-моему, если бы Дженнифер хотела возобновить старую дружбу, она непременно разыскала бы нас, тем более что наш номер телефона есть в городском справочнике, — заметила Мередит.

— Какое это теперь имеет значение? — возразил Патрик. — Для меня важно, чтобы Дженни начала работать со мной над «Еленой», и уверен, она согласится. Вспомни тот наш совместный спектакль! Он получился замечательным! В ее стихах органично соединилось все: и тонкий юмор, и лиризм, и житейская мудрость. Убежден, если бы я делал «Тарзана» совместно с Дженни, ему была бы обеспечена долгая успешная сценическая жизнь!

— Возможно, — усмехнулась Мередит. — Вот только не понятно, почему без тебя Дженнифер не создала ни одного шедевра? А ты не думаешь, что тот первый спектакль имел случайный успех? Он стал, так сказать, счастливым исключением из правила? И вообще, Дженни, может быть, приехала в Нью-Йорк на пару недель, а ты уже строишь грандиозные планы!

— Мередит, перестань ехидничать, прошу тебя! Я и не догадывался, как ты злопамятна.

— Я злопамятна?

— А почему в таком случае ты так недоброжелательно отзываешься о Дженни?

Мередит благоразумно сбавила тон.

— Дорогой, не обращай внимания, это я просто так, пошутила. Если вам с Дженни удастся сочинить хит, я буду счастлива! Это же замечательно: новый мюзикл, успех зрителей и признание театральных критиков.

Произнося все это, Мередит чувствовала, что ее голос звучит неискренне. Она будет счастлива? Весьма сомнительно.

Патрик ушел, а Мередит, налив себе еще чашку кофе, попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию. Во-первых, не надо ничего бояться. Встреча Патрика с Дженнифер ничем не угрожает ее личному благополучию. Возможно, они не придут ни к какому соглашению, или Дженнифер в последний момент откажется от сотрудничества.

А во-вторых, прошло целых восемь лет, страсти улеглись, эмоции притупились. У Мередит с Патриком своя жизнь, а у Дженнифер — своя. Время разлучило их, и вряд ли они когда-нибудь снова будут вместе. Однако все эти разумные доводы не успокоили Мередит, и возобновление дружбы этих двоих тревожило ее весь день.

Записи на радио тоже не отвлекли Мередит от неприятных мыслей и ожиданий. Напротив, сегодня работа показалась ей особенно скучной, тягучей и бессмысленной. Наверное, поэтому она и приобрела на распродаже столько вещей: хотелось отвлечься и чем-нибудь себя порадовать.

Немного отдохнув от беготни по магазинам, Мередит позвонила своему театральному агенту и предложила вместе пообедать. Тот, извинившись, отказался, но сообщил, что сам звонил Мередит все утро.

— У меня хорошие новости! Похоже, тебе собираются предложить главную роль в новом мюзикле, а твоим партнером будет Рауль Хулиа!

Пораженная, Мередит молчала, а театральный агент продолжал:

— Только не делай вид, будто не заинтересована в получении этой роли! Ты ведь не работала по-настоящему больше года, Мередит.

— А я и не говорю, что не заинтересована, — растерянно пробормотала Мередит, чувствуя, как ее охватывает страх. — Просто у меня на ближайшие дни запланировано столько дел, что даже и не знаю, удастся ли выбрать время для прослушивания.

Такое иногда с ней случалось, если внезапно предлагали новую роль в спектакле, музыку к которому писал не ее муж. Мередит с самого начала решила для себя, что работать будет только вместе с Патриком, поэтому неожиданные предложения пугали се.

Роль в мюзикле, поставленном на Бродвее? Невероятно и… очень страшно. А все, наверное, оттого, что она психологически очень зависела от Патрика и постоянно нуждалась в его присутствии и дружеской поддержке.

Сейчас Патриком овладела идея поставить мюзикл «Елена», где Мередит сыграла бы главную роль, но стоит ли надеяться на то, что его грандиозный замысел воплотится в жизнь? А в том, новом спектакле на Бродвее будет задействован прекрасный состав исполнителей, и Мередит окажется в их числе… Господи, петь дуэтом с Раулем Хулиа… Об этом можно только мечтать! Одно его имя значит на Бродвее так много, что даже если придирчивые театральные критики отыщут в постановке недостатки, псе равно ей обеспечена долгая и успешная сценическая жизнь.

Перед глазами Мередит замелькали восхитительные и сладостные картины будущего триумфа: ее имя, огромными буквами написанное на афишах, реклама на телевидении и радио, интервью в газетах.

«Вот так всегда, — подумала она. — То пусто, то густо. Иногда ничего, кроме дурацких, никчемных записей на радио, — и вдруг сразу два заманчивых предложения: сыграть на Бродвее и получить главную роль в будущем спектакле Патрика!»

Нет, от предложения участвовать в бродвейской постановке отказываться ни в коем случае нельзя, но… Не обидит ли это Патрика?