Одна любовь. Двойная месть

— В самый раз, — так странно в его груди растеклось тепло, всего пара слов, но накрыли непонятные эмоции. — Меня никто никогда не ревновал.

— Не может этого быть.

— Может, Полинка.

Он ее целует, руки ласкаю спину, а потом накрывают грудь, чуть сжимая. Кусает губы, толкается языком. Полина уже тихо стонет, ей все равно, что они в лифте, и он снова куда-то поехал, что через камеры вся служба безопасности и администратор в холле видят их поцелуй. Пусть знают, чей он мужчина, который ради нее ломаетруки и целует вот так только ее.

Из головы сразу вылетают все сомнения и ревность, Полина совсем не умеет устраивать сцены.

— Влад, — часто дышит.

— Что?

— Ты возбужден.

— Конечно, возбужден, мой член всегда стоит, когда ты рядом, и как только я подумаю о твоей шикарной груди. Дай я их поцелую.

— Влад! Мы в лифте.

— Когда это меня останавливало? Пойдем, я вылижу твою сладкую девочку, надо снять стресс.

Влад снова был невыносимо пошлым и порочным, но именно это Полину всегда в нем возбуждало.

— Влад, господи, не говори так.

— Как? Что я вылижу твою киску и трахну языком твою сладкую дырочку? Пойдем быстрее. Ты, вообще, куда шла?

— В кабинет управляющего.

— Пошли быстрее. Где он?

— Там.

Снова движение лифта наверх, коридор, как только за ними захлопывается дверь, Влад, не отпуская руки, тянет Полину на стол, аккуратно усаживая, снова целует губы, шею, расстегивая сзади молнию платья. С нетерпением оттягивает его вниз, освобождая грудь и набухшие соски от кружева белья.

— Дурею от них.

Сжимает оба полушария вместе, грудь налилась возбуждением, соски набухли, Влад облизывает каждый из них языком, толкается бедрами между ног Полины, трется членом сквозь брюки о ее бедро.

— Господи, Влад. Аааааа…..ааааа.

— Могу ласкать их вечно. Сука, девочка, как же хочу тебя.

Он только ласкает грудь, которая с беременностью стала безумно чувствительной, по телу проносится током наслаждение, а ведь это он даже не трогал ее между ног, где все уже горит огнем.

— Ах…Влад….ааааа.

А вот сейчас он забирается рукой между ног, оттягивая трусики в сторону, ласкает пальцами влажные складочки. Сам смотрит вниз, на живот, отрываясь от груди Полины.

— Малыш, извини, но папочка хочет мамочку.

ЧАСТЬ 12

— Полина!

Требовательный голос Германа вырывает ее из воспоминаний. Девушка оборачивается, растерянно смотрит.

— Тебе плохо? Что случилось?

Она смотрит на Германа, он такой суровый, хочется дотянуться рукой, разгладить пальцами морщинки на лбу. Но в следующий момент он смотрит вниз на руку Полины, на запястье отчетливо видны синяки.

— Откуда это?

— Герман, тут такой инцидент вышел.

— Я спрашиваю, откуда на тебе синяки? — вопрос требовательный и жесткий.

— Герман…я…

— Соболь!

В салоне автомобиля повисает тишина, еще немного и, кажется, рванет, потому что Герман очень зол, Полина видит по тому, как играют желваки на его скулах, как он сжимает кулак на коленях и ведет головой.

Машина сбрасывает скорость, съезжает на обочину. Полина пытается удержать мужчину, но он лишь кидает на нее быстрый взгляд, так же, как Влад, оба выходят на улицу. Она хочет выйти за ними, но понимает, что не надо лезть, когда разговаривают мужчины, но в том инциденте никто не виноват. Валентин, подлая тварь, рано или поздно повел бы себя именно так. Полина так и знала, что Герман будет в гневе, просто чувствовала это.

— Я тебе что сказал, Соболь? Смотреть за ней в оба, ты плохо слышал? Больше следил за своим членом?

— Все нормально, Немец. Инцидент исчерпан, хер ли ты так завелся? Кто надо наказан.

— Меня не волнует, нормально или нет, меня волнует то, что ты это допустил в самый первый день.

Герман закипал, словно вулкан, он так живо представил, как какая-то сука хватает его девочку за руки, оставляя на коже следы. Никто не имел право делать этого! Никто! Да, они сами хороши, во время секса оставляли следы, почти не контролируя себя, сжимали пальцами кожу, оставляли засосы и укусы, но это совсем другое.

— Да я сам чуть умом не поехал, когда увидел, как ее хватает эта конченая тварь — управляющий. Думал, еще немного, и я вырву ему руку вместе с мясом, но, сука, я же не мог на ее глазах его линчевать.

Полина припала к окну, мужчины отошли недалеко, но все равно ничего не было слышно. Влад жестикулировал, был на эмоциях, Герман только смотрел на него и иногда цедил сквозь зубы слова, показывая то в сторону автомобиля, то тыкая в грудь Влада пальцем.

Господи, и за что они ей такие достались? Не думала, что сны сбудутся так буквально, и судьба так лихо воплотит в жизнь все, и даже больше, что в них было. Полина знала, как отреагирует Герман, боялась именно этого, что он начнет злиться, разнесет все вокруг, может наделать делов. Ведь он может? Точно может!

— Надо было элементарно не допускать всего этого. Ты знаешь, что ей нельзя волноваться, а тут еще синяки на руках. Блядь, Соболь, это вообще, как?

Герман не сдержался, ткнул Владу в грудь пальцем, тот посмотрел на его руку, склонил голову, а Полина от ужаса распахнула глаза. Если она сейчас не вмешается, то поломанных рук, а может и разбитых голов будет больше.