Одна любовница / Один любовник

Потянувшись к нему, сразу поняла, что мой такой отчетливый посыл был услышан. Джонатан захватил меня в объятия, страстно целуя. Его нежные губы, которые так контрастировали с обликом мужественности, мягко целовали, что голова закружилась. Но Браун не был так «учтив» все время, он сразу стал наращивать грубость, словно проверяя меру дозволенности.

Зажимая волосы, прижимал к себе с силой, врываясь в мой рот с силой урагана. Усадив меня на кухонный стол, зашелестел упаковкой презервативов… Вот мы и проведем «опыт»…

Задыхаясь от предвкушения, не отпускала его, трогая плечи и с жадностью всматриваясь в лицо. Ища его взгляд, поймала-таки… Стянув с меня трусики, он с ловкостью профессионала надел на себя презерватив и, снова взглянув в глаза, словно спросив разрешения, потянул меня на себя.

Выдохнув ему в рот, не успевала опомниться и… привыкнуть. Он брал, мял, зажимал так… как это должен делать настоящий мужик. Пришел, увидел, победил – это о нем.

Закручивая ноги в узелок, взвизгнула, когда он схватил меня за задницу и, удерживая на руках, полностью контролировал глубину, скорость и темп. Передо мной заискрило… Не помня себя, с жадностью воткнула ногти в его спину и разразилась оргазмом.

Сама не понимаю, как это произошло. Не успели мы начать, а я… уже… Как такое возможно? Быть может долгие часы прелюдии и ожидания сделали свое дело… Но, обмякнув, я повисла на нем, чувствуя, как по щеке скатилась слеза.

Боже! Какой потрясающий мужик!

Женат? Да и пофиг!..

Глава 10. Маттиас

– Если ты не хочешь или боишься, я остановлюсь, – дыхание начальника облизало мои губы. Келлер отстранился лишь на пару миллиметров только для того, чтобы заглянуть мне в глаза.

Я не нашелся, что ему сказать. Мой рот склеил страх и те ощущения, которые пробудила во мне близость с ним. Его рука продолжала удерживать меня за пояс на слишком большом для меня халате, этот же халат в пылу его атаки сполз с одного моего угловатого плеча. Сердце вибрировало в грудной клетке, не давая нормально дышать. Что я мог ответить ему? Он сказал за меня, при этом чуть опустив руку на поясе вниз, так, чтобы та лишь коснулась верха моего возбуждения. Я еле сдержался, чтобы не позволить глазам закатиться наверх. Пожар в месте его прикосновения породил во мне слабость, которой хотелось поддаться, но я все же устоял и выдержал его трепещущий взгляд.

– Маттиас, – хрипотца в голосе Келлера только добавила жгучего перца во всю эту ситуацию. – Маттиас, если ты не уверен, попробуй сам коснуться меня. Не прячь за спину свои прекрасные руки. Нет смысла скрывать свои желания, я буду только рад твоей инициативе.

Мои глаза опустились вниз. Стало стыдно. Он еще сильнее погрузил меня в жару – начальник видел все мои желания и даже провоцировал их. Но как же? Разве так будет хорошо? Разве будет правильно? Мне не должен нравиться мужчина тем более, так сильно. Пока я размышлял, мои пальцы легли на его бок. Под тонкой материей дорогой рубашки я прочувствовал его накаченное, сильное тело. Келлер не сделав ни шагу, напряг пресс, заставив меня без визуального контакта осознать красоту его мужского тела. Уж точно, с женщиной его не перепутаешь – такая мощь может скрываться лишь в настоящем звере…

– Маттиас, – прохрипел мой босс откуда-то сверху, – я хочу, чтобы ты знал. Это не просто секс. Для меня это не просто желание. Я очень давно влюблен в тебя. Если ты не готов и с твоей стороны это лишь порыв, я могу подождать. Как бы сильно не хотел этого.

Мой голос неуверенно прорвался наружу. Я несмело спросил, глотая по дороге буквы и слова:

– Какие могут быть чувства… у вас ко мне?

Я осмелился поднять затянутый красным стыдом взгляд лишь до уровня его губ. И успел уловить их мягкое движение в улыбке:

– Очень сильные, – выдохнул Келлер. – Я влюблен в тебя с самого первого дня нашего знакомства. И с тех пор не могу забыть лето, заточенное в твоих глазах.

Стефан сам отошел от меня. Он отвернулся и встал возле рояля, нажал пальцами на некоторые клавиши.

– Ты играл в холле своего отеля. Твои пальцы порхали над клавишами, извлекая божественные звуки. Сначала, Маттиас, ты покорил мою душу, а потом ты повернулся, и я увидел твои глаза. Ты необыкновенный, Матти…

– Не называйте меня так. Так меня звала только мама.

Он как будто не услышал мое возражение, так и не повернувшись в мою сторону, глухо продолжил:

– Ты необыкновенный, Матти. Я хочу, наконец, сказать тебе это. Твоя небесная красота, твое нежное сердце и жаркое лето в прекрасных глазах покорили меня. Если когда-нибудь наступит тот день, когда я смогу просыпаться и видеть тебя в своих объятиях, утреннее солнце в твоих глазах – я стану самым счастливым человеком на планете.

* * *