Одна (ЛП)

Они звучат угнетающе и озлобленно. Он звучит угнетающе и озлобленно. Пакс подходит к окну и распахивает его. Мгновенно квартиру начинают наполнять звуки шумного города. Сирены. Стук поезда. Гудки машин. Громкий смех.

— Блядь, я просто не могу в это поверить, — невнятно говорит он, смотря вдаль. — Дважды за два года. У меня, блядь, плохое везение. — Его голос звучит так не похоже на него, что я вздрагиваю, когда он заканчивает.

— У тебя есть сигареты? — спрашивает он.

— Ты куришь?

— Нет, но надо начинать. — Он не смотрит на меня. — Я имел дело со всем этим дерьмом: с аварией, со смертью родителей, все это. И каждый ждал того, как я справлюсь со всем этим. Прошел консультацию, направил всю свою энергию в стоящие вещи, изматывал себя до такой степени, чтобы ночью мне не снились кошмары... Я сделал все, блядь, сделал все, что должен был сделать, и знаешь, что? Сегодня я просто хочу покурить.

Никогда не видела Пакса таким. Я даже не думала, что это может произойти. В этот момент я понимаю, что вознесла его в своей голове так, что он перестал быть человеком. Гнев, исходивший от него, как дым, открывает мне глаза на реальность. Неожиданно вспоминаю о той картине, которую мы вместе нарисовали так много ночей назад. Он нарисовал шторы на своей стороне. Я думала, что знаю его всего. Но сегодня для меня открылась его другая часть.

— Прости, — шепчу я и трясу головой. — У меня нет сигарет.

Пакс не отвечает мне. Но я и не жду этого. Тишина простирается между нами, наполненная секретами и отрицательными эмоциями.

— Пакс, — начала я.

— Нет, — остановил он меня.

Я так удивляюсь, что делаю шаг назад.

Он проводит рукой по волосам и вздыхает. Моргаю, пытаясь остановить обжигающие слезы. Я уже собиралась плакать, когда мы были в машине и сражались за жизнь. Даже не чувствую, как начинаю плакать. Пакс говорит одно слово, и я начинаю плакать. Сжимаю кулаки.

— Джулс, подойди ко мне.

Не двигаюсь с места. Я не хочу слышать, что он хочет сказать. Почему я верила ему? Почему поверила самой себе, что смогу начать новую жизнь?

— Джулс, подойди ко мне, — его голос стал сильнее.

«Почему я должна это сделать?» — протестует внутренний голос. Почему должна слушаться. Быстрее чем обдумываю это ко мне приходит ответ. «Потому что ты достойна этого», — звучит ответ в голове. Потому что у действий всегда есть последствия.

Мои ноги деревенеют, когда я иду, они тяжелые и дубовые. Расстояние между нами представляется бесконечным и пока я дойду до него – пройдет вечность, но для меня слишком мало и этого времени. Пакс даже не осознает, насколько близка я к нему. Это почти так, как если он забудет, что я здесь, но я останусь тут или он забудет меня вообще.

— Джулс.

Не доверяю своему голосу. Не доверяю себе в том, что не рассыплюсь на миллион маленьких кусочков.

Закрываю глаза. Не хочу видеть его лицо, когда он говорит. Следует долгая пауза. Я дрожу, ежась от теплого ночного воздуха. Ощущаю легкое прикосновение. Задыхаюсь, чувствуя прикосновения пальцев к моему лбу. К тому месту, которым ударилась. Шипение от боли вырывается из моих губ.

— Больно?

— Совсем немножко, — киваю я.

После длительного момента, чувствую, как Пакс обнимает меня руками. Он привлекает мое тело к своей груди и крепко прижимает к себе. Меня пробивает дрожь, когда я утыкаюсь лицом ему в грудь. Непрошеные эмоции и образы того, что случилось сегодня, нахлынули на меня. Пакс поддерживает мое дрожащее тело. Я трясусь так сильно, что мои кости должны грохотать, но он только обнимает меня еще крепче. Пакс удерживает меня, у самой меня не получилось бы этого.

— Послушай, — Пакс останавливается и делает вдох. — Я хочу извиниться за то, как вел себя сейчас. Сегодня произошло многое, и этот день напомнил мне о том дне, когда я потерял родителей. Все было так ужасно и похоже. — Он сжимает меня. — Я испугался, что потеряю тебя. Испугался, что снова мог завести кого-то, кого я люблю, в могилу.

Люблю. Он сказал, люблю. Закрываю глаза и изгибаюсь. Он пахнет прекрасно. Я крепче обнимаю его. Люблю, люблю, люблю. Это слово звучит у меня в голове словно перезвон колоколов.

— Я не знаю, что бы делал, если бы потерял еще одного любимого человека так скоро после... — его голос становится тише, и я слышу, как он глотает. — Просто не могу. Это настолько же сильно, как и я. Я не могу быть еще сильнее.

— Пакс. — Я ненавижу, когда у него такой голос, как будто это не он самый замечательный, надежный и сильный человек, которого я знаю, как будто не он спас мне жизнь. — Ты замечательный. То, чего ты достиг, что сделал и продолжаешь делать – самая замечательная и умопомрачительная вещь, которую я когда-либо видела делали люди, — шепчу я и притягиваю его лицо к своему. — Ты спас наши жизни, Пакс. Ты храбрый и заботливый и... — мой голос обрывается. — Ты мог бы умереть, но все, о чем ты думал – обо мне.

Картинки с ним мерцают перед глазами, как он опускал меня вниз, думал обо мне, когда должен был думать только о себе.