Одна (ЛП)

Мы сидим на ступенях, ведущих к моему общежитию, некоторое время наблюдая, как студенты ходят туда и обратно. Весенний семестр в самом разгаре, снег стал не чем иным, как белой слякотью под нашими ногами. Где-то внутри себя замечаю, что это первый раз, когда молчание между нами не вызвано эмоциями. Тишина умиротворенная, безмятежная. Это было так, как должно быть.

— Эй, — небрежно говорит он, — может ты хочешь куда-нибудь сходить?

— Я думала, что это и был план.

— Всего лишь хотел убедиться, что ты не передумала. — Он сверкает своей ухмылкой, и я ничего не могу совладать с дрожью, которая проходит через мою грудь.

— Нет, — мягко говорю я, глядя вперед. — Я решила сейчас.

Чувствую, что он напряжен рядом со мной. Мы не разговаривали в течение нескольких недель после возвращения из Миннесоты. Мне нужно пространство и время, чтобы приспособиться в обществе. Ненавижу воспоминания. Иногда просыпаюсь ночью и чувствую клинок, который он использовал, чтобы резать меня. Как он вытаскивает мои внутренности. Шрам на моем животе от пыток тоньше, чем я ожидала, неровный и темный по сравнению с моей персикового цвета кожей.

— Понятно, — мягко отвечает Пакс, притягивая мой взгляд. Вижу знакомые сильные скулы, изменчивую форму носа, линию его квадратного подбородка и узкую линию его губ. Он выглядит немного сердитым, но больше сомневающимся.

— Мы должны идти? — спрашиваю я.

— Да, — слышу напряжение в его ответе. Пакс касается рукой моей, когда мы идем к машине. Ветерок играет моими волосами. Краем глаза вижу, как светло-коричневые волосы слегка приподнимаются у него на руках. Он открывает дверь автомобиля для меня, и я проскальзываю внутрь, пристегиваясь ремнем безопасности.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, когда он сдает назад.

— Туда, где мы сможем поговорить.

Вчера я позвонила Паксу и попросила его встретиться со мной где-нибудь, чтобы поговорить. Он предложил заехать за мной. Между знакомых зданий кампуса ветер проносится со свистом, и скоро мы едем по шоссе, направляясь дальше в город. Через некоторое время замечаю что-то коричневое, медленно принимающее очертания.

Холм.

«Наш холм», — шепчет небольшая часть меня. Он сворачивает на обочину, и мы припарковываемся. Открываю дверь, позволяя ногам коснуться гравия. Маленькая улыбка играет на лице Пакса, когда он видит мое выражение.

— Нас здесь никто не потревожит. Ну, кроме нескольких птиц.

— Все будет в порядке, — смеюсь я.

Мы идем, и когда мои пальцы проскальзывают в его ладонь, это кажется таким естественным. Есть что-то особенное в этом месте. Оно заставляет меня чувствовать себя свободнее. Пакс нежно берет мою руку в свою и водит большим пальцем по моей ладони. Это действие отдается отголоском в каждой частичке моего тела, и я борюсь с подступающей дрожью. Вскоре приходим к нашему месту. Снег все еще покрывает землю, поэтому Пакс снимает свое пальто и расстилает его на снег.

— Ты простудишься, — возражаю я.

— У меня снизу есть свитер.

Площадь пальто невелика, поэтому мы с Паксом сидим, прикасаясь друг к другу. По привычке я ложу голову ему на плечо, и он обнимает меня, позволяя его руке повиснуть на моем плече.

— Здесь красиво даже зимой, — вздыхаю я. Небо чистое голубое. Даже могу чувствовать тепло солнца. Если закрою глаза, могу даже поверить, что это весна.

— Да, — Пакс смотрит на мое лицо. — Хочешь кушать?

— Ты сделал панини? — с удивлением спрашиваю я.

— Не совсем.

Он вытаскивает что-то из своего свитера. Это небольшая упаковка Twizzlers¹⁶.

— Случайность. — Он пожимает плечами. — Я купил его для одного ребенка в больнице, а он не доел.

Мое выражение лица становиться мягче.

— Как дети?

— Хорошо. У некоторых дела лучше, чем у других. У меня было много времени, чтобы посещать их в последнее время. Они действительно помогают мне взглянуть на вещи объективно, — Пакс поворачивается ко мне. — Иногда тебе просто нужно небольшое напоминание, знаешь?

Знаю. Глубоко вздыхаю, наблюдая, как теплый воздух, входя из меня, исчезает на ветру.

— У меня никогда не было возможности поблагодарить тебя. За все, за то, что заставил меня поверить, что я достойна внимания. За то, что показал мне, насколько красивой может быть любовь между мужчиной и женщиной. За то, что никогда не сдавался, даже когда я давала тебе для этого все основания, — я поворачиваю свое лицо к нему.

— Знаешь, бабушка всегда говорила, что я выжившая, — продолжаю. — Сейчас я понимаю, что это значит. Это значит пройти через что-то и в конце остаться живой. — Я качаю головой, кусая губу. — Но... этого недостаточно. Больше нет, — мягко говорю я, думая обо всем, что привело меня к этому моменту. — Я хочу жить, Пакс. И это значит быть сильной. Это значит не позволить прошлому омрачить твое будущие. Это означает быть способным оглянуться назад, но не позволять этому помешать тебе идти вперед.

Поворачиваюсь к лицу Пакса, наши тела так близко, что я чувствую, как он дышит.