Одна (ЛП)

«Может, сегодня все будет не так плохо», — шепчет оптимистичная часть меня. Слова звучат так фальшиво и ненатурально, что мысль приносит больше вреда, чем пользы. Заставляя застывшие ноги двигаться, иду обратно в комнату отдыха. Даже не удивляюсь, что две девушки все еще там. Они выглядят так, словно ждали меня, хотя одна претворяется, что доедает. Не говорю ей, что вижу, как блестит ее пустая тарелка.

— Привет, — хором говорят они, когда я прохожу мимо.

— Привет, — отвечаю я, стараюсь не замечать, что их кожа практически сияет в этом свете. Вероятно, по сравнению с ними я выгляжу болезненно бледной.

— Ты ведь новенькая, верно? — как бы между делом спрашивает более светловолосая девушка.

Я останавливаюсь.

— Да, я только вчера приступила, — смотрю на дверь намекая, что хочу уйти. Они не понимают намека.

— Как тебя зовут? — спрашивает вторая.

— Джулс, — отвечаю я наконец решившись на них посмотреть. Поворачиваюсь, пока они обе не оказываются у меня перед глазами. Как и ожидалось, они красивы как супермодели с прекрасными длинными ногами, которые вытянулись под столом, словно лемурьи хвосты.

— Я Стелла, — сообщает та, что спрашивала мое имя. У нее родинка над губой и такие же голубые глаза и светлые волосы, как и у ее подруги. Они выглядят как близнецы.

— Я Кортни, — представляется вторая, пристально глядя мне в лицо. Вежливо киваю и делаю попытку уйти.

— Так откуда ты знаешь Рида? — неожиданно спрашивает Стелла.

Я останавливаюсь.

— Рида? — озадачено повторяю я. Они смотрят на меня, ничего не говоря. Хочется махнуть на них рукой, но я этого не делаю. — Не знаю Рида, — наконец говорю я после пары секунд тишины. Они продолжают изучать меня, словно не вполне уверены, что я говорю правду. После еще одного неловкого мгновения решаю уйти и делаю соответствующее движение.

— Если хочешь здесь работать, тебе лучше держаться от него подальше, — предупреждает меня Кортни. Ее лицо ничего не выражает, поэтому не могу сказать о чем она думает или почему предупреждает меня о парне, которого я даже не знаю.

— Конечно, — отвечаю я и иду дальше, прежде чем они смогут сказать что-нибудь еще.

«Да что такое с этими людьми? — раздраженно думаю я. — Неужели все городские жители такие? Не говорят того, о чем думают?» — Но как только обдумываю вопрос, ответ возникает в голове. Появляются образы из прошлого, и я понимаю, что дело не в городе. Некоторые люди просто не говорят всей правды. Некоторые работают ночью и используют темноту, чтобы скрыть свою истинную сущность. Лицо застывает, когда вспоминаю, откуда я пришла и что сделала.

— Если уж я выжила тогда, то выживу и сейчас, — мрачно шепчу себе.

Поношенные кроссовки не издают ни звука, когда я спускаюсь по лестнице. Я шагаю тяжелее, чем обычно, потому что расстроена, но издаваемые мною звуки все равно едва слышны. Впереди вижу Анну, ее темные волосы уложены в идеальный пучок. Меня поражает, что ни единая прядка не выбивается со своего места.

— Привет, Анна, — приветствую ее со спины.

Вздрогнув, она поворачивается.

— Привет, Джулс, — она хмурится. — Ты напугала меня.

Я пожимаю плечами.

— Это все из-за кроссовок, — вру я.

Она слегка прищуривается, изучая меня от кончиков кроссовок вверх по брюкам, которые висят на мне, как листва на иве, к широкой блузке и наконец смотрит в глаза. Она кажется повеселее, когда смотрит мне в лицо. Может помощь Нэт с макияжем, в конце концов, была неплохой идеей.

— Ты выглядишь не лучшим для нас образом. — Анна поджимает губы, осматривая мою фигуру.

Замечаю, что она говорит «для нас» вместо «для себя». Она пытается напомнить мне, на кого я работаю и чей образ должна представлять. Неожиданно чувствую легкую злость. Разве это моя вина, что у них нет одежды, которая бы мне подошла?

— Это то, что мне дали. — Я взмахом показываю на себя. — У вас больше ничего не было.

Идеальная бровь приподнимается.

— У нас больше ничего не было? — Она улыбается, но глядит как львица, которая собирается перегрызть горло. — Мы считаемся одной из самых быстрорастущих компаний в Висконсине и планируем через пять лет выйти на уровень всей страны. Обслуживаем бизнесменов, директоров, политиков. Даже обслуживали Первую леди. Мы тяжким трудом зарабатываем нашу репутацию, нужно принимать во внимание любую мелочь. Я работаю на эту компанию двенадцать лет и уверяю тебя, у нас совершенно определенно есть «что-нибудь еще». — Она не повышает голос, но я понимаю, что она злится. Чувствую, что это исходит от нее, как пар от кубика льда.

— Это то, что она мне дала, — тихо повторяю я.

— Кто? — в ее устах это звучит не вопросом.

Не хочу подставлять Элейну даже несмотря на то, что она не была со мной любезна. Всегда испытываю чувство товарищества к другим работникам. Словно мы все в одной лодке; стремимся к общей цели. Неписаное правило гласило: никогда не ябедничай на коллег, даже если они это заслужили.

— Я не помню, — стараюсь говорить расплывчато. — Это была девушка.

— Как она выглядела?