Вспоминая прошлую неделю, я улыбаюсь. Колледж не имеет ничего общего с обычной школой. Темп жизни, люди, атмосфера – все новое и будоражащее. Думала поступление сюда будет подобно посещению школы в муравейнике. Как-то видела такое по каналу Дискавери. Рои муравьев влезали и вылезали из своего дома-муравейника, образуя обстановку беспорядка и хаоса. Ведущий передачи утверждал, что каждое из насекомых имеет свою работу, но я видела только бесцельно передвигающиеся черные полчища муравьев. В каком-то смысле учеба в таком большом университете – это жизнь в беспорядке и суматохе, но поняла, что повседневная суета в этом сумасшедшем доме – это пульс. Минута заканчивается и хаос проходит, сердце школы останавливается. Все безжизненно.
Исследуя многочисленные здания школы, нашла тихие и спокойные места. Некоторые здания соединяются системой «поднебесных дорог» – скайвейз, и когда солнечный свет проникает через застекленные окна, скайвейз становится похож на кусочек неба. Это необычное место для получения образования, но мне нравятся просторные коридоры и ковры, лежащие у каждого входа. Там даже есть коричневый диван с плотным чехлом, который все же более мягкий, чем мой матрац.
Слышу звук поворачивающегося в замке ключа. Быстро поднимаюсь от ее туалетного столика, пытаясь выглядеть беспечно.
— Привет, — говорю я, держа руки по бокам.
— Хей, — отвечает Нэт, захлопывая дверь за собой. — Что нового?
— Ничего. — Это то, что я обычно отвечаю потому что обычно это правда. Но не сегодня. — Э, вообще-то, Нэт, я хотела спросить, можно ли одолжить твой карандаш для глаз.
— Да, конечно. — Она кивает на черную косметичку на туалетном столике. — Можешь перестать спрашивать. В конце концов, мой дом – твой дом. Буквально.
— Спасибо. — Я смеюсь.
Нэт бросает свои ключи на кровать, и шлепается на нее в одежде и туфлях. Ее матрац издает жуткий скрип.
— Ты – трудоголик, Джулс, — говорит она, уставившись в потолок. — Ты бы, наверно, трудилась там ночи напролет, если бы они так поздно работали.
— Наверно, — соглашаюсь я, расстегивая молнию на ее косметичке. Знаю, что там лежит тонкий черный карандаш. Беру его и снимаю колпачок. Заостренный угольно-черный кончик идеален для тонкой подводки, которую хочу сделать.
— В этом году моей целью было славно потрудиться, но Боже, только наблюдение за твоей работой заставляет меня чувствовать усталость, так что я сдалась, даже не начав.
Я смеюсь.
— Я серьезно. — Она приподнимается на локтях и смотрит на меня. — Тебе всего восемнадцать, но, похоже, что у тебя старая душа или что-то вроде того.
Пожимаю плечами, поворачиваясь обратно к зеркалу. Не думаю, что у меня старая душа, просто я привыкла тяжело трудиться. Ничего никогда не доставалось мне просто так. Я должна была это заработать. Чувствую на себе ее взгляд, пока подвожу глаза.
— Воспользуйся еще и консилером. У тебя несколько пигментных пятен возле глаз.
Послушно вынимаю кисть и окунаю ее в небольшую баночку с пудрой. Коричневые пигментные пятнышки темнее, чем запомнила, и аккуратно их припудриваю.
— Ты одно пропустила, — сообщает Нэт. Смотрюсь в зеркало и добавляю еще немного консилера на щеку.
— «Bare Mineral's» – улет, говорит Нэт когда я закончила. Я даже использовала его, чтобы скрыть засос. — Она оттягивает кофту и вижу большое красное пятно рядом с ключицей.
Роняю кисть.
— Мою кисти после использования, понятно? Нэт хихикает. — Ничего страшного.
Вот только это не правда. Где еще побывали эти кисти?
— Знаешь, ты станешь куда симпатичнее, если распустишь волосы.
Смотрю на свое отражение. Я все еще в шоке от того, как что-то такое маленькое как карандаш для глаз может так изменить мое лицо. Глаза выглядят красиво. Даже великолепно.
— Думаешь?
— Ага. Будет стоить того, даже если твои волосы попадут в еду посетителям.
— Почему-то не думаю, что менеджер это одобрит. — Я думаю об Анне и усмехаюсь.
— Ей придется, если это принесет большие чаевые, — Нэт взмахом руки отметает возражения. — А привлекательные девушки всегда увеличивают прибыль. Уж поверь мне.
— Не важно. Я в любом случае сегодня не иду на работу.