Одна маленькая ложь: притворяясь собой

– Куда мы?.. – осторожно спрашиваю.

– Поедем к тому ресторану, откуда я тебя забрал, – сухо отвечает Кит.

Не понимаю, что творится в его голове, но чувствую облегчение. Если он отвезёт меня туда, значит, действительно даст шанс поговорить с Гелей… а это уже не мало.

Едем молча.

Я смотрю на него и чувствую, что хочу прикоснуться… хочу разгладить эту складку между его бровей, хочу провести ладонью по лицу, притронуться к губам…

– Перестань смотреть на меня так, – отрезает Кит.

– Почему? – тихо спрашиваю, ощутив, как внутри что-то сворачивается от тяжелой обиды.

– Потому что сложно вести машину, – сухо отвечает он, затем поворачивается ко мне, – хочется завалить тебя прямо на этом сидении.

Краснею до пят и резко отворачиваюсь. Смотрю в окно.

Когда мы подъезжаем к ресторану, Кит останавливает машину через дорогу, притягивает меня к себе и целует в висок. А затем снимает блок с дверей. Я, всё ещё не веря тому, что происходит, выбираюсь из машины, перехожу дорогу и останавливаюсь у входа в ресторан. Оборачиваюсь на Кита… и его машина медленно трогается, оставляя меня одну.

Ничего не понимаю.

Иду внутрь, здороваюсь с сотрудниками заведения, меня, кажется, узнают, тут же начинают что-то лопотать на греческом, махать руками, указывать друг другу куда-то, потом один из сотрудников бежит к телефону, через пять минут появляется хозяин, тоже что-то говорит, я ничего не понимаю, мне показывают мой платок, потом ведут меня к краю террасы, при помощи жестов поясняют, что нашли его на берегу моря ранним утром, а потом ко мне подбегает подоспевшая на такси Геля и крепко обнимает, начиная плакать…

– Ты чего творишь?.. Ты чего творишь, дурёха?.. Ты куда делась? Почему исчезла? Ты вообще понимаешь, как я перепугалась?.. И где ты была?.. Что с тобой случилось?!

Вопросы на русском так и сыпались на меня, а я только и могла – что стоять и глупо улыбаться, чувствуя, как по щекам стекают слёзы…

Слёзы грусти… слёзы какой-то отчаянной тоски…

– Всё хорошо, Гала, – произношу, гладя её по голове, – всё хорошо, успокойся… я здесь…

Глава 19. Заключительная

… и самое главное – необходимо научиться всегда правильно ставить точку.

("Книга откровений гг")

***

Прошло две недели с тех пор, как меня обнаружили на террасе, живую и невредимую, – но Геля продолжала стеречь меня, как настоящее сокровище. Она даже на пробежку теперь со мной ходила. Следила с шезлонга за моей фигурой, потом конвоем сопровождала домой. Я не рассказала ей, где была – сказала только, что слегка опьянела и заснула на соседнем пляже, на травке перед береговой линией… По словам Никоса, я жадно целовалась с каким-то незнакомым мужчиной, который потом ни с того, ни с сего напал на русоволосого и врезал ему по лицу… я сказала, что не помню этого, и наши дорожки с красавцем греком разошлись навсегда.

У Гели и Алекса, кажется, всё очень серьёзно. Парень всё чаще заходит к нам в гости и развлекает своим обществом чуть ли не до самого вечера. Иногда остаётся на ночь…

И тогда мне становится очень неловко – что я мешаю их счастью, заставляю следить за уровнем громкости звуков из соседней комнаты, вынуждаю сдерживаться…

Я уже несколько раз выходила на работу администратором ресторана. Здесь это называется иначе, но суть не меняется; я обслуживаю только русско-и-англо-говорящих клиентов, помогаю им с выбором блюд, потому что все официанты говорят только на греческом… Геля говорит, что можно подобрать и тех, кто будет говорить на английском, но их зарплата будет выше, так что так даже удобней…

Странно, но чем дольше я нахожусь на этом теплом острове, тем больше хочу вернуться туда, где хоть иногда выпадает снег… где кроме пальм и незнакомых мне деревьев растут дубы, сосны, ели, берёзы, в конце концов…

А ещё, я постоянно думаю о Нём.

Он отпустил меня. Ничего не стал говорить, просто поцеловал в макушку. И открыл дверь.

Что я по этому поводу думала?.. Не знаю. Мне было сложно рассуждать о том, из-за чего болело сердце. Проще было стараться не думать вообще…

Но чем больше я уводила себя от этих мыслей, тем охотней они возвращались, заполняя собой всё пространство моего сознания. Геля стала замечать, какая я рассеянная… И я решила порадовать подругу. Выучила своё новое имя. Теперь отзываюсь на него всегда – а не через раз, как раньше. И Гелю называю Галой. Хоть внутри всё съеживается от этого… не могу объяснить подобной реакции, но все во мне противилось этим двум буквам, отделявшим меня от подруги… От настоящей подруги, а не от той её копии, что всё больше хлопотала вокруг меня, изображая из себя курицу-наседку. Не знаю, почему это стало меня раздражать… может, всё дело в том, что я осознавала, что своим поведением, этой своей затянувшейся депрессией, отрываю её от мужчины её сердца…

Мне стало неловко за то, как много внимания она мне уделает, при этом обделяя своего любимого.

– Ты не хочешь поговорить? – в один прекрасный день спрашивает Геля.

– О чем? – тут же напрягаюсь я.