Одна на миллиард

Получив отказ в стыковке, местные суда начали скапливаться в зоне швартовки, но первые же залпы заставили их кинуться врассыпную, а после ракетного удара по жилому комплексу все дружно устремились к ретранслятору, стараясь держаться в кильватере ШДББ 74-4, закрываясь им словно щитом. Уйди «Несокрушимый» с линии атаки, ракеты чужаков разметали бы всю эту флотилию, а это тысячи жизней. Березкин верил в крепость брони своего судна, и не мог поступить иначе.

– Паш, дело за тобой.

АИИДА подключила свои сервера передав управление Анискину.

Залп не заставил себя ждать.

Служба ПВО поставила помехи пытаясь сбить траекторию ракет уведя их в сторону.

Но курс сбить не удалось.

– Ракеты управляемые!!! – прокричала в голове мысль Павла. И тут же заработали ротационные кинетические пушки, выпустив в сторону противника высокотехнологичные тепловые ловушки, облако кинетических снарядов и ракеты-перехватчики.

Вынырнув из облака бушующей энергии ракеты противника рассыпались на множество самонаводящийся зарядов.

– Твою мать, разделяющиеся… – прорычал Анискин.

Артиллерия ПВО огрызнулась шрапнелью. Поглотив часть боеголовок.

– Плять слишком много. Картечь кончилась…

Пробив щиты, тяжелые протонные торпеды с кумулятивными боеголовками впились в броню, АИИДА ахнула.

Серафим заскрежетал зубами: болевые ощущения помогали осознать тяжесть полученного урона, он был просто колоссален. Заряды сдетонировали, затмив все ярчайшей вспышкой. Плавилась броня, горели проводка и переборки. Дикая боль заставила закрыть глаза.

Серафим попробовал проморгаться и восстановить визуальные функции «Божественного Взора», но световой след от вспышки не исчез. Глаза жгло, а свет давил на сетчатку сквозь закрытые веки. Левую сторону туловища пронзила ужасная пульсирующая боль. Необычная тяжесть наполнила тело.

– Он жив! – крик раздался прямо над ухом. – Сир Апраксис жив!

Чьи-то сильные руки подняли Серафима, он попытался открыть глаза. Но боль снова отключила сознание. Березкин провалился в небытие.

Глава четвёртая. Скверна

Погребальный костер Огнерука был огромен. Вековые сосны, в остове кострища, долго озаряли поляну, заставленную длиннющими столами. Множество героев пришли почтить павшего Вождя. Но последняя почесть, которую можно воздать храбрости и мудрости, – это не роскошные доспехи и не зачарованное оружие, сложенное у подножия будущего кургана. Это песни и легенды, повествующие о славных подвигах героя. Об Огнеруке легенды ходили при жизни.

Тризна была скромной, но столы ломились от яств и вина. Многие потеряли в этой битве родню и друзей. Где-то между столами песнопевцы уже затянули оды о славных походах великого старейшины. Торжество победы вперемежку с горечью утрат, вот что звучало в этих балладах.

Но вдруг один из орков в пьяном хмеле прокричал:

– Да оросит кровь придателей прах Великого Вождя!!!

Песнопения стихли. Повисла гробовая тишина. Все устремили взоры на рыжеволосую воительницу.

– Кто ты такой что бы решать судьбу моих людей?– ярость кипела в голосе воительницы. Она опустила кружку с элем на стол и положила руку на топор.

– Ты сразил их Вождя? Или решил что род Огнерука увял?  – из за стола поднялся гигант даже среди орков.

– Стой брат. Я сама.– остановила его рыжеволосая.

Гигант опустился на место и снова принялся за баранью ногу.

– Я Авишай, наследница Огнерука. Я и только я , буду решать судьбу моих людей.

– Они должны заплатить за предательство и умастить дух великого вождя!!– не унимался опьяневший.– Так велит КОДЕКС!!!

– Кодекс велит подчинятся решению вождя безропотно. И они подчинились. Предатель отдавший приказ убит. Его голова покоиться в ногах Огнерука. Дух Дяди будет доволен. Матёрых и гиен больше нет. Есть только Северные волки!!! Или ты решишься оспорить мое решение на Агникай?

Упоминание о смертельном поселенке протрезвило голову орка и он молча сел за стол. Девушка подала знак певцам и они продолжили церемониальные песни.

Но слова опьяневшего воина напомнили рыжеволосой о последней просьбе дяди.

Сделав большой глоток из гигантской кружки, Авишай пальцем позвала к себе Уру. Гигант отложил в сторону баранью ногу, запечённую на углях, и наклонился к сестре.

– Мне надо отлучиться. У дяди остался неоплаченный долг. Надо выяснить, смогу ли я его оплатить. Пойдешь?

– Доспехи надеваем?

Орчиха замотала головой.

– Нет, ни к чему это. Берём только топоры. Мы же не простолюдины, чтобы ходить без оружия. Но мы не должны выглядеть воинственно, это мирная миссия.

– Ты о том ужаленном наезднике? Но ведь он…

Авишай стукнула кулаком по дубовому столу.

–Я знаю кто он, и это не важно, такова последняя воля Огнерука.

Татуировки на лице и шее девушки недобро сверкнули фиолетовым пламенем.

Орк допил остатки вина из своего кубка и промолвил:

– Он у лерийской жрицы Света. Пока несли с поля боя, он еще стонал.

* * *