Одна на миллион

Рональд действительно еще не спал. Он сидел в гостиной: в руке его был стакан, а на изящном столике перед ним бутылка виски. Едва Оливия вошла в комнату, как ее присутствие тут же было замечено.

— Сеньорита, — чопорно произнес Рональд. — Чем обязан?..

— Я хотела узнать, не забыли ли вы о своем обещании.

— Ни в коем случае.

— Тогда вам не стоит напиваться. Как вы завтра поведете машину?

— Вот это уже мои проблемы.

— Не только, раз я буду вашим пассажиром.

— Уверяю, что доставлю вас к Патрику в целости и сохранности. Что-то еще?

Ух, как он ее злил! И этот взгляд, и искривленные в ухмылке губы, и даже его вызывающая поза! Оливия испытала почти непреодолимое желание вспрыгнуть на стул и стукнуть Даррелла по макушке, чтобы хоть немного встряхнуть ему мозги. Может, тогда он будет вести себя по-другому…

От этой новой мысли она пришла в смятение. Совсем недавно любое проявление бурных эмоций, равно как и возможность физического насилия с ее стороны, показалось бы самой Оливии верхом безрассудства. Но после того злополучного дня, когда она разорвала помолвку, ее чувства перестали соответствовать ее прежним принципам. Они уже не поддавались жесткому контролю и то и дело преобладали над здравым смыслом. Словно внутри Оливии сгорел некий предохранитель и она больше не в состоянии управлять собственными эмоциями.

— У вас больше нет ко мне вопросов? — напомнил Рональд о собственном присутствии.

— Только один. Вы думаете, у вас есть право вести себя подобным образом?

— Это уже интересно. — Он со стуком поставил стакан на столик и, закинув ногу на ногу, принялся с холодной снисходительностью изучать Оливию. — С каких это пор мне начинают указывать в моем собственном доме всякие городские избалованные дамочки?..

Сейчас он откровенно грубил, явно напрашивался на конфликт. Он провоцировал ее своим вызывающим поведением и оскорбительными интонациями. Случись это двумя неделями раньше, Оливия никогда бы не поступила подобным образом, тем более на «чужой территории» и с человеком, который подогрет алкоголем… Но сейчас, когда сгорел «эмоциональный предохранитель», она перешла черту, отделяющую прежнюю, рациональную, Оливию от Оливии новой, поступки которой не поддавались долгосрочному планированию и здравому смыслу.

Она сложила руки на груди, поджала губы и принялась изучать Рональда с точно такой же холодной снисходительностью.

— Мне уже несколько дней хочется узнать причину вашей антипатии ко мне.

— А вы не боитесь услышать правду?

— Нет.

— Я ненавижу маленьких лживых и изворотливых девиц.

— Не понимаю, какое отношение ко мне имеет ваше суждение о представительницах женского пола.

— О, самое непосредственное.

— Извольте объясниться.

— Я имею в виду причины, заставившие вас приехать сюда. Вы много чего порассказали, только дело в том, что я не верю ни одному вашему слову.

— И почему, по-вашему, я приехала?

— Деньги! — Он почти выплюнул это слово.

Оливия уставилась на него в немом изумлении. Она ничего не понимала. Какие деньги и при чем вообще тут деньги?! Ах, эта глупость с завещанием?! Рональд бросил на нее мрачный взгляд, плеснул себе в стакан из графина и тут же залпом выпил. Наверное, для того чтобы поддержать свой боевой дух.

— Причины, толкнувшие меня приехать в этот дом, слишком далеки от того, что вы себе навоображали. Я не собираюсь ни на что претендовать. Мне нужно увидеть своего отца и разобраться в своем прошлом, получив ответы на некоторые вопросы. Больше я ничего не собираюсь вам объяснять!

— Да и не надо… Должен признать, вы замечательно играете свою роль. Весьма, весьма правдоподобно… как и все подобные вам женщины. Вы настоящий стратег, сеньорита, отдаю должное вашему таланту и снимаю перед вами шляпу!

Стычка грозила стремительно перейти в масштабные боевые действия, а подобное заявление явно выходило за рамки даже этого разговора. Оно звучало не просто как оскорбление, а как обвинение в чем-то ужасном, чего Оливия все еще никак не могла понять до конца.

— Я вас не совсем вас понимаю, — процедила она.

— Да полно! — Рональд досадливо поморщился. — Я уверен, что вы уже продумали все возможные варианты ответов и будете стоять на своем до конца.

— Я ничего не продумывала! — возмутилась Оливия. — Это же была ваша идея — прислать мне это письмо! Если вы были уверены, что я такая… такая алчная, зачем вы его писали?!

— Это была моя ошибка, — глухо проронил он. — Я думал…

На этом самом интересном месте Рональд замолчал и налил себе еще виски, и Оливия, безрезультатно ожидающая продолжения, подумала, что если он продолжит пить такими темпами, то через полчаса вообще будет не в состоянии сказать хоть одно членораздельное слово.

— Так что вы думали? — не выдержала она и получила в ответ довольно туманный, но от этого не более дружелюбный взгляд. — Уж если вы предъявляете мне подобные обвинения, то будьте добры представить доказательства. Я желаю получить пространные объяснения, а не вытягивать из вас по одному предложению.