Одна на миллион

— Я поддался глупому порыву. Сам не знаю, как это вышло, я даже не помню точно, что написал… И сделал это только потому, что Патрик слишком переживал и мне невыносимо было видеть его страдания. То, как вы мучили его, вряд ли может вызвать у меня симпатию к вам… — обвиняюще проговорил он. — И, пожалуйста, не делайте вид, что вы страшно удивлены и оскоблены. Передо мной вам не нужно играть роль невинной овечки. Хотя не могу не признать, что она получается у вас отменно!

— Что получается?! — закричала Оливия. — Какая роль?!

— Притворство! — рявкнул Рональд.

— Притворство?!! Как вы смеете со мной разговаривать подобным тоном, Даррелл?! Как вы можете обвинять меня в таких ужасных вещах?!

— Еще как могу! Патрик отсылал вам десятки писем заказной почтой. Каждый раз он получал уведомление, что письмо доставлено адресату. Но вы ни разу — ни разу! — не послали ему даже ответа.

— Я ничего не получала. То, которое написали вы, было первым и последним, что я получила из Аргентины!

— Да, конечно, вы получили единственное письмо, и вдруг подумали, почему бы не внести в свою скучную жизнь разнообразие и не проветриться в Аргентине. Да вы все просчитали, прежде чем ехать сюда! Ваш отчим навел справки — вы сами об этом проговорились — и узнал о завещании, а мое письмо послужило поводом для приезда.

— Но как он мог узнать?! — в отчаянии выкрикнула Оливия.

— Подкуп, угрозы… Есть множество вариантов.

— Похоже, вы дока в этом деле!

Лицо Рональда превратилось в грозовую тучу.

— Сегодня утром Патрик сказал мне, что долгое время бумаги лежали в его сейфе, и никто не мог знать об этом завещании. Но пару недель назад он заверил их у нотариуса, чтобы впоследствии не возникло сложностей… И сразу же приехали вы!

Оливии показалось, что его тон стал еще на несколько градусов холоднее, и злые слова, срывающиеся с губ, вот-вот будут превращаться в ледышки и, тонко звякая, сыпаться на пол. Еще никто и никогда не оскорблял ее, представив алчной и лживой насквозь лицемеркой. Похоже, Рональд Даррелл дошел до кондиции «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке» и решил вывалить на нее все, на что хватило его больной фантазии! Оливия задохнулась от гнева, и тут до нее дошел весь смысл обвинений Рональда.

— Постойте! — отчаянно вскричала она. — Я так не могу… — почти жалобно проговорила она, чувствуя, что головокружение с каждой секундой усиливается и скоро вся комната закружится перед глазами, как детская карусель.

Она почувствовала нестерпимый холод, а горло перехватили спазмы. Рональд был сейчас не в таком состоянии, чтобы лгать… Да и его возмущение не могло быть наигранным. Значит… значит, действительно были эти письма, письма, которых она не получала. Патрик отсылал их, получал извещения о доставке адресату и страдал, думая, что его отвергают… Возможно, что сердечный приступ ее отца был спровоцирован этими переживаниями!

Она привыкла думать, что Патрик О'Хара является ее биологическим отцом. Они не знали друг друга, и Оливия узнала о том, что Джэсон не настоящий ее отец, когда ей исполнилось пятнадцать лет. Она приняла рассказ матери за чистую монету и даже предположить не могла, что Патрик какое-то время, может быть, даже несколько лет, ищет с ней встречи. Но ведь она и не подозревала об этом! Наоборот, она считала, что ему все равно! И тут еще это завещание, о котором ни она, ни Джэсон — в этом Оливия была уверена! — не знали. Это просто невероятное стечение обстоятельств, которое сейчас играло против нее! Но Рональда не переубедишь, он уверил себя, что Оливия приехала, узнав о деньгах!

— Я, правда, ничего не знала, — прошептала она.

— Не лгите мне!

Оливия и не заметила, как Рональд поднялся со своего места, приблизился к ней и встал рядом.

Невольно она попятилась и прижалась спиной к стене. Рональд сделал шаг к ней. Отступать было некуда, и Оливия запаниковала.

— Я больше не желаю с вами дискутировать. Можете оставаться при своем мнении, я больше ни в чем не буду вас убеждать. Позвольте мне уйти.

— Разве наш разговор окончен? — хрипло поинтересовался он.

— Да.

— Но мы ведь так ничего и не выяснили.

— Мы все выяснили, мистер Даррелл. Я узнала все, что вы обо мне думаете, и не вижу смысла продолжать этот разговор. Особенно когда вы в подобном состоянии. Не думаю, что смогу вас в чем-то убедить, только нарвусь на новые обвинения или вы снова попытаетесь вывернуть мою душу наизнанку! Вам осталось только сказать, что я придумала еще что-нибудь, похлеще, вроде того что я запросто могла организовать покушение. Иначе для чего такие хлопоты, если наследства ждать еще неизвестно сколько!

— А может, все так и было?

Оливия едва не рухнула на пол.

— О!.. Вы садист и извращенец! Я больше не желаю с вами разговаривать! — Она предприняла попытку убежать, но Рональд преградил ей дорогу.

— Вы никуда не уйдете, сеньорита, пока я не узнаю правду!

— Не понимаю, как вы сможете меня удержать!

— Вот так! — Он схватил Оливию и рывком притянул к себе.

— Пустите меня! Вы пьяны! — взвизгнула она. — Кретин!..