Одна на миллион (СИ)

Я повесила трубку раньше, чем на меня посыпался град вопросов. Я знала, что Варя простила меня уже тогда, когда увидела, что её телефон разрывается от вызова абонента по имени “Ритка”. Она не умела на меня обижаться, и именно поэтому мы до сих пор дружили.

Варя смотрела на меня широко распахнутыми глазами вот уже минут пять и хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Я боялась, что если она не начнёт снова нормально дышать, то попросту задохнётся.

— Варь! — привстав на носочки, я схватила подругу за плечи и с силой тряхнула.

Мы расположились напротив кабинета литературы, где через десять минут должен был начаться урок. Варя сидела на подоконнике, я стояла напротив неё и окна, выходящего во двор. Вокруг нас то и дело шныряли одноклассники, но мне до них не было дела. Единственный, кого я искала глазами, изредка оборачиваясь через плечо, ещё пока не появлялся.

— Я даже не знаю, что сказать, — наконец выдавила Варя.

Она смотрела на меня так, словно я только что сказала ей, что видела единорога.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — я пожала плечами. — Это всё правда. Понимаю, что звучит дико, но … — я подалась вперёд, чтобы Варя могла расслышать меня, и зашептала: — Я практически не спала этой ночью. Просто сидела в кровати и пыталась разобраться в себе и своих чувствах …

— Он тебе нравится! — воскликнула Варя слишком громко, а затем тут же накрыла свой рот ладонью.

— Не знаю, — процедила я сквозь зубы, выпрямившись.

И я правда не знала. Мне казалось это таким странным — чувствовать что—то помимо интереса к учёбе и раздражения к окружающим.

— Я либо ничего к нему не чувствую, — продолжила я после небольшой паузы. — Либо чувствую всё и сразу. И, Варь, я понятия не имею, какой из этих вариантов хуже.

Варя покачала головой.

— Моя бедная девочка, — защебетала она так, словно мне было четыре года. — По крайней мере, теперь я точно знаю, что дружу не с бесчувственным роботом.

Я фыркнула. Варя спрыгнула с подоконника, отряхнула юбку в крупную клетку (которую, если честно, я терпеть не могла) и обняла меня, накинувшись буквально без предупреждения.

— Мы вместе с этим справимся, хорошо? — выдохнула она куда—то мне за спину.

В ответ я кивнула.

— Кстати, ты видела, что творится в другом крыле? — спросила она, резко сменив тему. Я отрицательно махнула головой. — Кто—то разбил все цветы: и те, что висели на стенах, и те, что стояли в горшках на полу. Земля была даже на потолке, представляешь!

Мгновение я молчала, а потом разразилась громким и заливистым смехом, запрокинув голов назад.

— Что? — спросила Варя, ожидая разъяснений, но я не могла выдавить и слова, потому что смеялась как заводная.

Как я и предполагала, Никита Макаров действительно увлёкся, выполняя свою часть плана.

— “То, что мы знаем — ограничено, а что не знаем — бесконечно”, — раздалось за моей спиной.

Приступ смеха вмиг сменился на волнительную панику, берущую начало где—то в животе и подкатывающую в самому горлу. Я перевела взгляд с Вари, которая стояла и широко улыбалась, на табличку, висящую на небольшом кусочке стены, разделяющем два соседних окна.

— Апулей, — прочитала я имя того, чью цитату только что огласил человек, стоящий сзади. — Древнеримский писатель и поэт.

— Ага, — подтвердил голос.

— Жаль, что не Эминем, да? — усмехнулась я.

— Именно!

Я развернулась на каблуках и наконец увидела хозяина того самого бархатного голоса, к которому я успела привыкнуть. Никита стоял буквально в шаге от меня, засунув руки в карманы джинсов, и улыбался своей скромной однобокой улыбкой, растягивающей лишь левый уголок его губ. Он выглядел таким свежим и отдохнувшим по сравнению с тем, каким я лицезрела его последние два дня.

Я смущённо отвела взгляд в сторону когда поняла, что мы просто стоим посреди школы и пялимся друг на друга, как зачарованные.

— Привет, — произнёс Никита.

— Привет, именинник, — ответила я, снова переведя взгляд на Никиту.

— Ты знаешь? — его брови от удивления поползли вверх.

— Интернет — святая вещь.

— А, ну конечно, — сказал он, а потом, немного помолчав, добавил: — Ты помнишь, что должна прийти на мой праздник жизни?

Я кивнула, улыбнувшись поджатыми губами.

— Разве такое возможно пропустить?

Никита усмехнулся и, вытащив одну руку из кармана, почесал подбородок. Только тогда я поняла, почему сегодня он казался мне другим — он побрился.

— Тогда не планируй ничего на субботу, — произнёс он, а затем перевёл взгляд куда—то мне за спину и сказал: — Эй, Варь! Привет! Ты тоже приходи. Конечно, феерическое шоу не обещаю, но, по крайней мере, шампанское будет не детским!

— С днюхой, Никит, — произнесла Варя, и даже не оборачиваясь, я прекрасно представляла выражение её лица — сияющее, словно новенькая монета. — И спасибо за приглашение!