Одна на Троих (СИ)

– Всё будет, – счастливо смеётся она, прощаясь.

Да, наверное, отработав двадцать лет, не покладая рук и не поднимая головы, да ещё и на одном и том же месте, пережив времена реальной угрозы для собственной жизни, человек вправе хотеть воспользоваться вторым шансом. Такая, как Маргарита, его и не упустила.

Проблема в том, что её второй шанс неожиданно сильно саданул по нам, лишив привычного, размеренного, спокойного, практически идеального существования.

Хм. . . Баланс. . .

Встаю, бросая взгляд в окно, затем на часы.

Лёшка–то сегодня почти жаворонок. Ещё нет и десяти. А значит, пред ним и Никитой встанет очередная задача на почве чего бы потрепать друг другу нервы. . .

Как же хорошо было, когда благодаря Марго, все наши встречи были реально конструктивными.

"Ладно, проехали, – решаю я, возвращаясь на рабочее место с намерением ударно потрудиться. – Будем решать проблемы по мере их поступления".

Что?! ! Вот так сразу!

Дверь моего кабинета раскрывается, и в него пропихивают девушку.

Невысокая, стройная, в деловом костюме, с сумкой через плечо и, кажется, перепуганная до смерти.

Сразу же за ней входит Соболев, причем входит так, чтобы заранее ограничить доступ к девушке тому, кто идёт позади.

Алексей.

"Только павлиньих танцев нам здесь и не хватало", – раздражённо шепчет мне моё предчувствие, в то время как вся компания, девушка в большей степени при помощи направляющих движений Никиты, здоровается и рассаживается перед моим столом.

Внимательнее присматриваюсь к гостье.

Соболев всё–таки нашел кого–то на нашу вакансию? Но когда успел? Вчера из–за неудачного собеседования у Вячеслава, во второй половине дня он вынес нам весь мозг. А сегодня, по ощущениям, еле сдерживает довольную улыбку.

– Илья Константинович, наша новая сотрудница Мария Васильевна Алова. Мария, это третий человек с которым вы будете работать, – бодро поясняет Никита, а я понимаю, что эта девчонка и есть та самая причина его отвратного вчерашнего настроения.

Краем глаза успеваю поймать голодный взгляд Лёхи, и речь не о том, что он не успел позавтракать.

Возвращаюсь к Марии.

Соболев, твою ж мать, это что ещё нахрен за заложница?

Ей остаётся только сунуть мне в карман клочок бумаги с надписью "Помогите! " и иллюзия будет полной.

Я хочу знать, какого черта происходит?! !

– Та–а–ак, – понижаю голос и тяну слово, чтобы собраться с мыслями и решить наш вариант логической задачки про козу, волка и капусту.

Мне бы переговорить наедине с ними обоими, но выставить за дверь девчонку в таком состоянии?

Беседа с Соболевым приоритетнее, но отправить Марию с Черновым? На внушение ему сейчас вообще нет времени, а оно зреет уже давно. Выйти с Никитой – шило на мыло, а это значит:

– Мария Васильевна, приятно познакомиться, побудьте здесь пару минут, нам нужно кое–что уточнить, – поднимаюсь я из кресла, указывая партнёрам на дверь.

– Но. . . – пытается было возразить Алексей.

– Оба, – не даю я им прийти в себя и подталкиваю Никиту в плечо, заставляя пошевелиться.

Встает с явной неохотой и разочарованием.

Угу, Соболев, мне ещё и в твоих играх участвовать?

– Я. . . – вскидывается Алова.

– Подождёте, пока я вернусь, – спокойно, но очень настойчиво даю ей рекомендацию.

Скованно кивает в ответ, складывая руки крестом поверх своей сумки, и замирает.

Прикрываю дверь своего кабинета с обратной стороны, подтверждаю вопросительный взгляд Никиты и молча направляюсь в сторону его офиса.

– У меня дела, – внаглую собирается смотаться Чернов.

– Стоять! Мне нужно, чтобы ты тоже присутствовал.

Возмущенное фырканье и что–то про перегибы на местах.

Когда мы размещаемся во владениях Никиты и он рассказывает детали всей этой истории, я в очередной раз прихожу к выводу, что подобные выкрутасы сходят ему с рук только благодаря отцовской фамилии и памяти о его же крутом нраве.

– Она хорошо подготовлена и у того же Крапивина отлично себя зарекомендовала.

– Да, и работать она хотела тоже у него, – возражаю я.

– Но у нас же лучше! – встревает в разговор Лёха.

– Судя по выражению её лица, нет, – отрезаю я, заставляя уже их лица недовольно скривиться. – И если она сейчас откажется, Соболев, ты её отпустишь.

И сразу же матерюсь про себя, осознавая свою ошибку. Слишком мало опыта взаимодействия с ним напрямую.

Никита замирает, отлипает от спинки кресла, расправляет плечи. Ни малейшего движения, которое продемонстрировало бы его напряжение, но он поднимает глаза, и в них я вижу четкий ответ на своё требование.

Марго ещё в самом начале моего сотрудничества с Соболевым делилась воспоминаниями о работе с его отцом и как раз упоминала такой же взгляд, после которого было предельно ясно, что хозяин принял окончательное решение – никаких уступок и прогибов. Всё, значит, всё.

Сын обладает таким же – стальной отблеск самурайского меча, пересекающий любые попытки как–либо изменить существующее положение вещей.

– Нет. Мне, казалось, я достаточно четко обосновал свои действия, – голос Соболева отдает звоном все того же меча, отсекающего досадные помехи мешающие ему осуществить задуманное.

Отсекает меня.