Одна, но пагубная страсть

— Конечно, жена, но Ритке на это было плевать. Ей двадцать восемь, особой красоты нет, и претенденты на руку в очереди не стоят, пора устраиваться, а с женой Павлов жил плохо. Стерва она. Это он так говорил. Понятное дело, когда у самого баб как грязи, не скажешь, что жена ангел, а я, мол, скотина. Мужики сразу ищут виноватого, вот и выходит, что супруга — стерва.

— А ты с ней знакома?

— С Алиной? Виделись, но все больше по телефону общались. У нее проблемы со здоровьем, о нем она и думала, а на мужа давно рукой махнула. Горбатого могила исправит.

— А Ритка, значит, смогла прибрать его к рукам.

— Точно. Жениться обещал. Клялся, что с женой разведется, ребенка просил родить. Но Ритка не дура. Сначала, говорит, роспись, а уж потом ребенок.

— И он согласился?

— Ага. Баба она железная, слово держит. Да не повезло ей: думала платье шить подвенечное, а жениха как раз того, застрелили. Не судьба.

— А вы почему ту работу оставили? — спросил Матвей, с моей точки зрения совсем некстати, но остановить Верку теперь не было никакой возможности.

— Так он и ко мне подкатывал. То по заднице хлопнет, то за грудь ущипнет. Конечно, деньги платил приличные, и я поначалу терпела, так он совсем распоясался — вроде как я за те же деньги еще и ублажать его должна. И что обидно: он как будто даже считал, что это само собой разумеется. Ладно бы ухаживал там, цветы и прочее такое, а то вызовет в кабинет и паскудно так улыбается, и все с намеками. Я сначала отшучивалась, а потом терпение кончилось. Хлопнул он меня однажды по заднице, а я его за шиворот взяла и тряхнула малость. После этого присмирел, зато начал придираться. То ушла на пять минут раньше, то говорю громко, то цветок не полила. Стало ясно: надо увольняться. А место-то хорошее, в смысле зарплаты, ну, я Ритку и подсватала. Ей что ни мужик, все чистое золото. Она как поняла, что с женой у Павлова нелады, сразу смекнула, что устроиться можно неплохо.

— А ты чего же растерялась? — улыбнулась я.

— Нет, я замуж только по любви. Мне банкир не банкир, а если бабник, то веры ему никакой. Семья — это святое, а с таким мужем одна морока.

— Правильно, — похвалил Матвей, хоть его и не спрашивали.

— Как думаешь, за что могли убить твоего бывшего шефа? — решила я перейти к интересующей меня теме.

— Не знаю, — вздохнула Верка. — Много чего болтали. Со мной он проблемами, понятное дело, не делился, а человек был так себе. Могли быть враги у него, и серьезные.

— Дима намекал, что Павлов связан с криминалом, — робко заметила я.

Матвей взглянул укоризненно, а Верка пугливо огляделась, точно проверяя, не стоит ли кто за спиной.

— Я вам все расскажу, но только по большому секрету. Никому ни словечка, поняли? — Она подалась вперед и зашептала:

— Дима совершенно прав. Павлов в криминале был по самые уши. Проворачивал малозаконные операции, а говоря попросту, деньги отмывал. Да и много чего другого на нем висело. Но этого ему показалось мало, и он решил своих дружков кинуть — спер у них деньги, причем немалые. Воровал с умом, длительное время, не наглел, но они, видно, все равно узнали.

— Говорят, банк ему уже не принадлежал, и денег он после себя не оставил, — тоже перешла я на шепот.

— Я думаю, он в бега собрался. Почувствовал, что жареным запахло, вот и решил начать новую жизнь вдали от родных мест. Но и те, — Верка неопределенно мотнула головой, — не дремали. Вот и вышло…

— Значит, его бандиты убили?

— Ага. Убили его на даче, и по всему видно, что он как раз намеревался смыться. И Ритку в отпуск отправил, она к родителям уехала. Не знаю, может, нарочно от нее избавился, чтоб одному улизнуть, или у них договоренность была, но точно знаю, что куда-то намылился. Но не повезло, лихие ребятишки не любят, когда с ними шутки шутят.

— А не мог он какие-нибудь компрометирующие документы отдать на хранение Диме? — спросила я в глубоком раздумье.

— Шутишь? Да он Диму терпеть не мог. Они как раз перед моим увольнением здорово поскандалили. Диме нужен был кредит, и Павлов такие условия предложил, что только держись, а у Димы, видно, вилы, и он на родственника надеялся. Тот знал, что деваться ему некуда, вот и загнул. Короче, Дима ему рожу разбил, обозвал козлом и крохобором и больше к нам ни ногой. И к сестре не ездил, она к нему приезжала. Когда у Павлова юбилей был, Дима его даже не поздравил, расплевались они по полной.

— А кто из криминальных авторитетов использовал ваш банк? — спросила я.

Верка укоризненно покачала головой, — Ну разве о таком болтают?

— Но ты ведь что-то слышала? Например, фамилию Сахаров?

Уж очень удобной казалась мне эта версия: Аркадий человек Сахарова, значит, тот как раз и… Но Верка мгновенно лишила меня надежды на близкую победу.

— И никакой не Сахаров. Там много всякого жулья понабралось, но самый главный у них некто Ремизов. Слыхала?

— Нет, — покачала я головой. Впрочем, я и о Сахарове до недавнего времени ничего не слышала.