Одна ночь

— А что, если я хочу намного больше, чем твой рот?

Он снова стонет, крепко сжимая мои волосы; откидывает голову назад, глядя на меня сверху вниз.

— Когда эти трусы будут сняты, все кончено. Ты узнаешь значение слова «выносливость» только побывав со мной. Я трахну тебя до потери сознания, пока ты будешь умолять меня о большем.

О, слава богу.

Я снова дергаю его за трусы, но он останавливает меня, обеими руками хватая за запястья.

— Подожди, скажи мне еще раз, что ты хочешь этого, — говорит он с ноткой неуверенности в голосе, — Скажи, что хочешь… меня.

Он почти вздрагивает, когда произносит эти слова, и его руки ослабевают на моих запястьях. Не думаю, что он хотел сказать это вслух.

Я сижу, глядя на него снизу вверх, а мои руки все еще находятся на его бедрах. Я чувствую все так, будто он — часть меня. Чувствую его волнение, его нервы, его потребность. Не может быть, чтобы этот милый мужчина не был дамским угодником. Он слишком талантлив, чтобы это был его первый раз. Нет, все в нем говорит об опыте.

Так почему же он взволнован? Почему так нерешителен? С того момента, как мы оплатили счет, он ставил какие-то препятствия, в то время как все, чего бы мне хотелось — это везти нас на скорости 100 миль в час прямо в мой номер. Почему он сомневается, нужен ли мне? В какой момент я создала у него такое впечатление?

И тут меня осеняет.

Он никогда не делал этого раньше.

О, я уверена, он занимался сексом. Какой профессиональный спортсмен не пользовался этим в какой-то момент своей карьеры? Женщины буквально бросаются на таких мужчин каждый день недели. Но когда они это делают, то знают, кто эти мужчины… или, по крайней мере, знают их номера, должности, зарплаты и подписные бонусы.

Более агрессивные девушки будут даже знать их статистику — и я не говорю об их игровой статистике. Некоторые из этих сумасшедших создают целые сайты, посвященные перепискам игрока. Они делятся информацией о том, что ему нравится. Есть ли у его члена изгиб? Ему нравятся бритые или естественные девушки? Спускается ли он вниз?

Подобное унизительно и мерзко, но это — часть жизни. Парни просто должны привыкнуть к этому и научиться быть очень осторожными. Этим девушкам важно получить то, что они хотят — несколько дней или недель, чтобы их побаловали, парочку бесплатных подарков, доступ в эксклюзивные клубы и на вечеринки.

Неужели он думает, что подобные действия — мой профиль? Неужели я использую его так же, как очередная фанатка?

Ни в коем случае.

Я не знаю ни его имени, ни спорта. Не знаю его зарплату. И я ничего не прошу. Я бы никогда этого не сделала. Черт, я все еще прохожу терапию из-за того, что воспитывалась в похожей среде. Вот что бывает, когда твой отец — всемирно известная рок-звезда. И это — еще одна причина, по которой мне нравится анонимность, когда дело касается связей. Мы все еще носим одну фамилию, а пресса может быть неумолимой и жестокой. Я на собственном опыте поняла, как не высовываться и избегать всего этого дерьма.

Я оглядываюсь на красивого мужчину, стоящего так близко ко мне. Он хочет меня, хочет этого. Но ему нужно нечто большее. Он не желает быть использованным. И я была единственной, кто управлял этой машиной с самого начала.

Он не подходил к бару в поисках перепихона. Он пошел выпить, чувствуя грусть от того, что скучает по сестре, и находится здесь только потому, что не смог избежать моего притяжения так же, как я не смогла избежать его.

Я встаю, провожу руками по его бокам и кладу их ему на плечи.

— Посмотри на меня.

И он смотрит, пока потребность и нерешительность клубятся в его лесных глазах.

— Я хочу тебя, — шепчу я, — Не ради славы или имени. Если уж на то пошло, слава заставляет меня бежать. Она не привлекает меня. И дело не в твоем теле или в том, что я хочу потрахаться, — добавляю я, — Возможно, все началось еще в баре, — признаю я, — Мне было одиноко и грустно из-за новостей, полученных сегодня. Но теперь, находясь здесь, я хочу тебя потому, что ты добрый и веселый. Я хочу, чтобы ты был здесь, потому что чувствую связь с тобой.

Я подхожу ближе, мои сиськи касаются его голой груди, когда я кладу руку на его сердце, чувствуя сильное сердцебиение. Я тянусь к его руке и беру ее, прикладывая к своей груди. Закрываю глаза и позволяю своему сердцу биться под его ладонью.

— Ты чувствуешь это? — шепотом говорю я.

— Да.

— Ты чувствуешь синхронность? Наши сердца бьются в такт.

— Чувствую, — говорит он, — С того момента, как ты повернулась, сидя на барном стуле, я был в некотором роде взволнован. Я не делаю этого. Я не… я не испытываю чувств при перепихоне, — добавляет он неловко, — Я… это безумие. Чувствую себя так, будто у меня в груди зажженный фейерверк.

Он наклоняется и свободной рукой обхватывает мою щеку, проводя большим пальцем по моим приоткрытым губам.

— Кто ты такая?

Мы долго смотрим друг на друга, прежде чем я отвечаю:

— Ты уже знаешь меня, думаю… не так ли?

Он кивает, его взгляд смягчается.

— Да… да, думаю так.