Одна обещанная ночь (ЛП)

- Ты сказал, что не можешь быть со мной, - напоминаю ему, глупо это или нет. Я не должна обращать внимание на его сопротивление, потому что, если он сейчас отгородится, я, кажется, сойду с ума.

- Всё ещё не могу, – его лицо скользит вдоль моего, пока он не прижимается своим идеальным лбом к моему растерянному лицу. Он не мог привести меня сюда просто для того, чтобы повторить эти свои слова. Он не может держать меня вот так, говорить такое, а потом ничего не делать.

- Я не понимаю, - шепчу, молясь всем богам, чтобы он не останавливал все это.

Его лоб осторожно прижимается к моему:

- У меня есть предложение, – он, должно быть, почувствовал мое смятение, потому что отстранился, изучая мое лицо. Сделав глубокий вдох, беру себя в руки. – Всё, что я могу предложить тебе – это одна ночь.

Мне не нужно спрашивать, о чем он говорит. Ноющая боль в животе сказала всё за него.

- Почему?

- Мне чужды эмоции, Ливи, – потянувшись к моей щеке, подушечкой большого пальца вырисовывает круги на моем виске. – Но я очень хочу тебя.

- Ты хочешь меня на одну ночь и больше ничего? – спрашиваю, ноющая боль теперь превратилась в настоящую. Только одна ночь? Хотя для меня непростительно думать о большем. Лучший секс в моей жизни. Так он сказал. Ничего больше.

- Одна ночь, - подтверждает он. – И я молю, чтобы ты дала мне её.

Я потерялась в его синих глазах, отчаянно надеясь, что он скажет что-то ещё – что-нибудь, что заставит меня почувствовать себя лучше, потому что прямо сейчас я чувствую себя обманутой, и это отвратительно. Я едва его знаю, но мысль позволить себе одну ночь с этим мужчиной изматывает душу.

- Не думаю, что могу, – мой взгляд падает так же, как сердце. – Не очень честно просить меня об этом.

- Я никогда не говорил, что честный, Ливи, – он хватает меня за подбородок, заставляя взглянуть на него. – Я что-то увидел и хочу этого. Обычно я беру то, что хочу, но сейчас позволю тебе выбрать.

- Зачем мне это? – я спрашиваю. – Что получу я?

- Я буду боготворить тебя двадцать четыре часа, – его губы приоткрываются, и он проводит языком по полной нижней губе, как будто пытаясь показать, на что будут похожи эти двадцать четыре часа. Он зря растрачивается. Я прекрасно представляю себе, на что будут похожи эти двадцать четыре часа.

- Ты сказал, что можешь предложить мне только ночь.

- Двадцать четыре часа, Ливи.

Я хочу сказать да, но голова начинает качаться, моя принципиальность хочет другого. Если я свяжусь с каким-то парнем, это не должно быть вот так. Всё, что я делала, чтобы не идти по стопам своей матери, будет разрушено, если я сделаю это, а я не могу позволить себе вот так сдаться.

- Прости. Я не могу, – я не должна извиняться за свой отказ на его непомерную просьбу, но я прошу прощения. Я хочу, чтобы он боготворил меня, но не ценой предстоящей печали, которая обязательно будет со мной после этой ночи. Я уже чувствую, что не справляюсь, а ведь он даже не поцеловал меня.

Он заметно сутулится и отстраняется, полностью разрывая контакт между нами. Я чувствую пустоту, которая должна только укрепить мое решение отказать ему. Одной ночи никогда не будет достаточно.

- Я разочарован, - вздыхает он. – Но уважаю твое решение.

А я разочарована тем, что он уважает мое решение. Хочу, чтобы он боролся сильнее, убеждая меня сказать да. Я не соображаю, когда говорю:

- Я ничего о тебе не знаю.

Он поднимает свой стакан и делает глоток, пригвоздив мой взгляд к своим губам.

- Если бы ты знала больше, передумала бы?

- Не знаю, – я расстроена и раздражена – раздражена тем, в какое положение он меня поставил. Решение должно быть легким: отказ на такое предложение незнакомца, но чем дольше я нахожусь с ним, даже если это странно и нереально, тем сильнее я хочу взять свой ответ назад и согласиться на предложенные двадцать четыре часа.

- Ну, теперь ты знаешь мое имя, – его губы изгибаются немного, но это ни разу нельзя назвать улыбкой.

- Это всё, что я знаю, – парирую я. – Я не знаю твоей фамилии, сколько тебе лет или где ты работаешь.

- И тебе нужно знать всё это, чтобы провести со мной ночь? – его темные брови поднимаются, губы изгибаются чуть сильнее. Если бы он просто искренне улыбнулся, я бы уже почувствовала, что знаю его лучше. Но должна ли я очаровываться им еще больше, если это значит, что меня будет тянуть ещё сильнее?

Я не знаю, поэтому неопределенно пожимаю плечами и роняю голову, волосы падают на колени.

- Меня зовут Миллер Харт, - начинает он, притягивая к себе мой взгляд. – Мне двадцать девять…

- Прекрати! – поднимаю руки, останавливая его поток. – Не рассказывай. Я не должна знать.

Он наклоняет голову, немного удивленный, хотя по-прежнему отказывается это показывать.

- Не должна или не хочешь?