Одна откровенная ночь (ЛП)

— Это не в моем стиле, — легкомысленно отвечает Миллер, не ведясь на ее подначку.

Это только усиливает раздражение Нан, а мы продолжаем хихикать. Даже слезы выступают от смеха. Это бесценно. Я отчаянно избегаю взгляда Джорджа и Грегори, зная, что они заставят меня согнуться пополам от смеха, как только увижу блеск веселья в их глазах.

— Вы знаете, как сильно я люблю вашу внучку, Жозефина?

Слова Миллера останавливают неудержимое хихиканье, и лицо Нан мгновенно смягчается.

— Могу представить, — тихо произносит она.

— Что ж, позвольте мне прояснить все для вас, — официально говорит Миллер. — Это чертовски больно. — Я замираю и смотрю, как лицо Нан над плечом Миллера буквально лопается от счастья. — Прямо здесь. — Он берет ее руку и кладет на свой пиджак. — Моя милая девочка научила меня любить, и от этого я люблю ее еще больше. Она для меня все. Видеть, что нечто приносит ей боль или заставляет грустить, наносит урон мне, Жозефина.

Стою позади и молчу. Грегори и Джордж тоже не произносят ни слова. Миллер разговаривает с бабушкой так, будто они одни в комнате. Не знаю, как он смог добиться послушания бабушки. Но это, однозначно, сработало.

— Я знаю это чувство, — бормочет Нан, грустно улыбаясь. Я готова заплакать. — Я испытывала такое когда-то.

Миллер кивает и протягивает руку, чтобы убрать с ее лба выбившийся седой локон.

— Оливия без ума от вас, дорогая леди. И я тоже.

Нан смущенно улыбается Миллеру и берет его ладонь в свою. Уверена, она еще и крепко сжимает ее.

— Ты тоже неплох.

— Рад, что это мы прояснили.

— О, и булочки у тебя что надо!

— Мне говорили, — смеется Миллер и наклоняется к бабушке, чтобы поцеловать ее в щеку.

Внутри все сжимается от счастья, хотя я должна по полу кататься от смеха из-за последней бабушкиной ремарки.

У Миллера никогда никого не было. А теперь есть я, да еще и моя бабушка в придачу. И степень его признательности внезапно становится очень ощутимой. Он тоже любит Нан. На другом уровне, конечно. Но его чувства сильны. Очень. И он доказывает их словами и действиями. С тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка.

— А теперь, — он встает, оставляя Нан сидеть с довольным и мечтательным видом, — Оливия уложит вас в постель. Я помогу Грегори сделать чай, а Джордж принесет его вам в комнату.

— Ну, раз ты настаиваешь.

— Именно так. — Миллер смотрит на меня с интересом, когда ловит на себе взгляд моих слезящихся глаз. — За работу.

Мысленно беру себя в руки и поднимаю Нан со стула, страстно желая сбежать от моего прекрасного мужчины, прежде чем он заставит меня рыдать при всех.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашиваю, когда бабушка медленно выходит из кухни и шагает по коридору к лестнице.

— Как никогда, — отвечает она честно, мучительно дергая за струны моей души. Моя удовлетворенность вскоре исчезает и заменяется страхом. Потому что, как бы глубоко я не прятала это у себя в голове, скрывать вечно не смогу.

Грейси Тейлор.

Пытаюсь смириться. Но Нан не сможет.

— Он на тебе однажды женится, — заявляет она, вырывая меня из мучительных мыслей. — Помяни мое слово, Оливия. Никогда за все свои восемь десятилетий жизни, я не встречала такую сильную и чистую любовь.

Она осторожно поднимается по лестнице, я следую за ней и держу сзади, мой разум в вихре конфликта — неописуемого счастья и затмевающей печали.

— Миллер Харт любит тебя до смерти.

Глава 16

На то, чтобы поухаживать за Нан, у меня уходит больше часа. Наслаждаюсь каждым моментом, начиная с помощи в ванной и заканчивая укладыванием в постель. Вытираю и расчесываю волосы, помогаю надеть ночнушку с оборками и взбиваю подушки, прежде чем помочь ей забраться в постель.

— Держу пари, тебе это нравится, — тихо размышляет Нан, разглаживая постель вокруг себя. Она усаживается поудобнее, ее седые кудри идеально лежат на плечах.

— Мне нравится ухаживать за тобой, — признаю, воздерживаясь от того, чтобы сказать, что намного приятнее делать это, когда она в порядке.

Хочу, чтобы Нан поправилась и вернулась к норме. Возможно, она и вернула себе свой пыл, но я не обманываюсь мыслями о том, что бабушка полностью выздоровела.

— Не думай, что позволю тебе ускользнуть в тот пустой мир, в котором ты пряталась до появления Миллера, — говорит она, не отрывая взгляда от простыней. Останавливаюсь и смотрю на бабушку, которая косится на меня. — Просто, чтобы ты знала.

— Знаю, — успокаиваю ее, заталкивая тень сомнения, появившуюся в моем сознании, подальше.

Намного проще спрятаться снова, чем бороться с препятствиями, которые появляются в моей жизни.

— Я уже говорила это, Оливия, — продолжает Нан. Не нравится мне, куда она ведет. — Влюбиться легко. А вот удержать это чувство сложнее. Не думай, что я глупая и верю в идеальные отношения. Я вижу перед собой одурманенного мужчину. И такую же девушку. — Бабушка делает паузу. — И еще яснее я вижу демонов, которых скрывает Миллер Харт.

Дыхание сбивается.

— Также я вижу его отчаяние. У него не выйдет спрятаться от меня. — Нан наблюдает за мной, а я все еще не могу нормально дышать. — Миллер зависит от тебя, моя дорогая. Помоги ему.