Одна среди туманов

Время шло, и я все чаще ловила себя на том, что думаю о матери. Теперь я понимала, что в жизни каждой женщины бывает такой период, когда ей очень нужна мама. Моя собственная мать предпочла спрыгнуть с моста, и чисто теоретически я могла бы обвинить ее в том, что она меня бросила. Но, глядя на ситуацию с практической точки зрения, я не могла не признать, что ее поступок все-таки обернулся добром, поскольку после ее смерти я оказалась на попечении тети Луизы, любившей меня именно так, как, по моему мнению, могла бы любить меня только родная мать.

Итак, я целыми днями лежала в постели и слушала, как барабанит по крыше бесконечный дождь. Монотонный ритм, который выбивали по жести водяные капли, убаюкивал лучше всякой колыбели, и я частенько задремывала даже среди дня, хотя раньше никогда себе такого не позволяла. Кроме того, я много читала или болтала с Джоном, с тетей Луизой или с Сарой Бет, которая время от времени приезжала к нам из своего Ньюкомб-коллежда. Именно Сара снабжала меня новыми книгами, которые она покупала в Новом Орлеане или брала у матери. Зайн Грей, Эдит Уортон, Синклер Льюис и другие поселились у меня в комнате, составляя мне компанию, когда тетя или Джон были заняты. Сара Бет ухитрилась даже достать для меня экземпляр запрещенного «Улисса», и надо сказать, что я почти сразу поняла (хотя ни за что не призналась бы в этом Саре), почему этот роман был признан порнографическим. Впрочем, несмотря на это, «Улисс» мне понравился, как нравились любые книги, способные расширить мой кругозор, обогатить мой крошечный жизненный опыт и помочь мне хотя бы в воображении вырваться из четырех стен, в которых мне предстояло пребывать еще довольно долго.

Время от времени я начинала переживать за свой огород и цветы, которые я вынужденно оставила на попечении заботливых, но не слишком умелых в этом отношении рук тети Луизы. С моей стороны это было глупо, поскольку я могла не сомневаться, что, вне зависимости от наличия или отсутствия способностей к садоводству и огородничеству, тетя станет ухаживать за моими растениями не хуже, чем за мной, будет их холить и лелеять, потому что она любила меня, а значит – любила все, что люблю и я.

Как-то я задремала сразу после того, как тетя Луиза унесла поднос с остатками моего довольно раннего ужина и опустила жалюзи, чтобы меня не беспокоил свет, хотя из-за сплошных облаков на улице и так было довольно темно. Не знаю, сколько я проспала, когда замок на моей двери щелкнул и повернулся. Открыв глаза, я увидела перед собой Сару Бет и улыбнулась подруге, которая выглядела очаровательнее, чем когда-либо.

– Извини, если я тебя разбудила, – извинилась она, что было на нее совершенно не похоже. – Твоя тетя сказала, что ты отдыхаешь, но разрешила посидеть с тобой, пока ты не проснешься.

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня (я почувствовала исходящий от нее запах табака и спиртного), потом помогла мне сесть и, взбив как следует подушки, подсунула их мне под спину.

– Ничего страшного, – сказала я и улыбнулась. – В последнее время я сплю даже слишком много, поэтому я рада любому, кто меня разбудит. Расскажи-ка скорее, как твои дела и как тебе удается выглядеть столь очаровательно в такой паршивый день?

Сара Бет порозовела, потом на губах ее появилась таинственная улыбка, и я подумала – вот сейчас она расскажет мне о том, что они с Уилли наконец-то решили объявить о своей помолвке. Подруга, однако, промолчала, и я снова удивилась. Она определенно выглядела довольной, но почему тогда она не хочет ничего мне рассказывать?

– Нет, это ты расскажи, как твои дела, – проговорила Сара Бет. Голос ее звучал бодро, почти весело, но, заглянув ей в глаза, я заметила в них что-то такое, что затруднилась бы назвать.

– У меня все нормально, и у ребенка, кажется, тоже. Доктор Одом говорит, что, если все будет нормально, рожать я буду в конце сентября. То есть мне придется еще целых три месяца валяться в постели, представляешь?

Сара Бет вздрогнула от показного ужаса.

– Кошмар! Я бы так не смогла! Три месяца лежать и ничего не делать! Это же помереть можно со скуки.

– Раньше я тоже так думала, но… На что только не пойдешь ради ребенка! Даже если он еще не родился…

Сара Бет посмотрела на меня так, словно я только что прочла ее мысли, и снова вздрогнула – и на сей раз она, похоже, не притворялась. С ней что-то происходило, но я подумала, что всему виной спиртное, запах которого я уловила в самом начале. Между тем Сара Бет вскочила и принялась мерить шагами мою комнату, то хватая с полок фотографии, то задерживаясь возле полок, чтобы прочитать названия на корешках книг, но мне вдруг показалось, что на самом деле она ничего этого не видит – ни книг, ни фотографий, ни самой комнаты. Наконец Сара остановилась напротив трельяжа и, глядя на свое отражение в зеркале, спросила:

– Ты умеешь хранить секреты?

– Конечно, – ответила я. – Разве я когда-нибудь тебя выдавала?

Я следила за ней в зеркале и увидела, как по ее губам снова скользнула легкая таинственная улыбка.

– Так вот, Ади, я влюбилась!