Одна судьба

Раф прижимает ее к себе так крепко, что слышно, как трещат ее ребра. Он не может сдержать тяжелого и вместе облегченного вздоха. Алекс охает, но и сама тянет его к себе, не протестуя, не пытаясь вырваться, продолжая повторять бесконечное «прости».

— А на самом деле?

Он отстраняет ее от себя, смотрит в лицо, в эти потрясающей красоты глаза, вытирает мокрые щеки пальцами. Она проводит по его щеке, останавливается на виске, а потом проводит по брови.

— Я никогда не забывала тебя, единорог.

— Алекс, не играй со мной.

Он хочет услышать главное, но самая желанная женщина в его руках весело блестит глазами, сминает губы, таким образом пряча улыбку, чертит по нижней губе острыми клыками. Такой любимый жест, такой выводящий из себя и «заражающий» ответной улыбкой.

— По-настоящему я никогда не верила в силу твоего отстойного гипноза.

— Дарресон!

Она поджимает губы, кривит ими, продолжает рассматривать так как не делала этого раньше. Раф и сам не может отвести взгляда от ее лица, уже не настаивая на словах. Он не может понять, что изменилось в ней, хотя вроде как все осталось как прежде. У нее другой взгляд и спокойный, и внимательный, и счастливый, и такой искрящийся.

— Мама? Дай мне мои очки?

Анна шлепает дому в своих смешных тапках, что крякают, впитав воду из душа.

— Это мое ненасытное…

— Алекс!

Он зажимает ей рот, но она почти тут же высвобождается.

— Познакомь меня с дочерью, пожалуйста.

— …до внимания чадо! Ты правда думал, что я назову ее так?

Она смеется, выскальзывая из его рук. Направляясь к застывшей в коридоре Анне, поплотнее затягивая на ней полотенце.

— Пойдем переодеваться.

Она закутана в полотенце и у нее чалма на голове. Она совсем, как взрослая. В этом образе и даже позе. Ей и в самом деле не хватает солнечных очков, чтобы воссоздать образ какой-нибудь киношной дивы. Но у нее настороженный взгляд.

— Я сейчас. Кто он? Он твой друг?

Алекс кивает, проговаривая одними губами одно единственное слово «лучший».

— Минута, а потом ты идешь одеваться.

Алекс оглядывается на Рафа, а потом смотрит на Анну решая, что им нужно присмотреться к друг другу наедине, без лишней заботы и внимания.

— А ты кто?

— Рафаэль.

Она удерживает чалму из полотенца, а потом оглядывается по сторонам, видимо в поиске тех самых очков.

— Я друг твоей мамы.

— У моей мамы уже есть друг.

— Друзья не бывают лишними, правда?

Раф остается на месте, глядя как ребенок перемещается по гостиной, заглядывая под подушки и под мебель. Она не отвечает на его последний вопрос и видно, что смущается, отвлекаясь на другие очень важные дела. Он так и видит в этом Алекс.

— Это ты привез мне Бобу?

Она ходит по небольшой гостиной, пока Алекс в соседней комнате шумит ящиками и дверями шкафов.

— Да. Мне сказали, что он твой лучший друг.

Раф проходит в дом. Время не желает убыстряться, а течет медленно-медленно, позволяя разглядеть юную кокетку. Она очень напоминает ему Алекс.

— Анна! Минута прошла.

Она подбегает к нему и манит к себе маленьким пальцем, Раф присаживается, гадая во что выльется этот жест. Он улыбается про себя, потому что Анна еще ребенок, но ведет себя и по-детски, и по-взрослому одновременно.

— Почему я не видела тебя раньше?

Алекс стоит в дверях детской и смотрит в их сторону.

— Я договорился с маркизом, — начинает Раф, — он должен был присматривать за тобой и мамой пока я искал одного очень нехорошего человека.

— Он такой же как Черная Борода?

Сказка про пирата и принцессу. Ребенок, что любит пиратов, принцесс и зверей. Она нравится ему, вызывает умиление и улыбку.

— Да.

— И ты поймал его?

— Да. Он больше никому и никогда не сделает ничего плохого.

Анна хмурит губы, а потом оборачивается к Александре.

— Я сейчас, мама.

Трудно поверить, что ребенку всего-то пару лет и что Алекс не разыгрывает его, но это ее дочь. Он видит это в разрезе голубых глаз, в наклоне головы, в том, как она морщит губы, подражая ей.

— Ты любишь бегемотов?

Алекс издает сокрушенный вздох. Рафаэль примерно представляет из-за чего так удручается мама Анны — бегемотами был наполнен дом Кьетов. Они были в рисунках, книжках, среди игрушек и, наверное, без рассказов о них не обходится ни один разговор каждого заканчивающегося дня.

— Мне кажется они милые, а еще очень сильные и быстрые.

— Я познакомлю тебя с Шоко. Если хочешь!

— Анна Джонатан! Поторопись!

Она убегает, больше ничего не сказав ему, теряет на бегу полотенце, оборачивается, но не возвращается за ним. Раф остается на месте, бросая на Алекс один, но очень красноречивый взгляд.

— Анна Джонатан? Ты серьезно?

Алекс ничего не отвечает ему сперва, только жмет плечами, скрывая улыбку. Она подбирает полотенце, приближаясь и расправляя его на ходу.

— Понятие не имею, о чем ты, Хеллингер, — говорит она, останавливаясь возле него. — Это всего лишь совпадение.

Он обнимает ее, так крепко, словно она пытается сбежать куда-то. Он исследует ее лицо, стараясь понять главным образом себя. Реально так и нужно было, чтобы он ушел и сделал все, чтобы они были в безопасности или ему просто не хватило терпения и нужно было додавить ту ситуацию до конца?