Одна судьба

Алекс все еще смотрит на дорогу, на мелькающие силуэты нигерийцев, на их яркие куртки и мелькающие в темноте улыбки. Она возвращается обратно.

— Что это за работа такая? Он сидит возле пульта и нажимает на кнопку, обнуляя счетчик[1]?

— Почти.

— Я когда-нибудь узнаю, чем он занимается? Почему вы с мужем путешествуете по отдельности? И почему он не выездной?

— Когда-нибудь, — отвечает Керри словно далекое эхо. — Но ты не переводи тему.

— Я и не перевожу. Я уже все сказала тебе.

Алекс идет обратно, проталкиваясь среди спешащих служащих концертного зала.

— Керр, я возвращаюсь. Я не уверена, что сейчас будет удобно говорить. Там так шумно Поцелуй ее за меня. Ладно?

— Алекс! Ты просто перенервничала! Приди в номер, включи Стинга…

— The Wallflowers, — поправляет ее Алекс.

— Хорошо, пусть будут они, а потом прими ванну с пеной и выпей тройной мартини. Двойной не поможет, а вот тройной очень даже как. Окей?

— Хорошо.

— Почувствуй себя девочкой.

Какой-то африканец пытается привлечь ее, повторяет «мисс?» и манит ее к себе. Алекс убирает телефон. Надо сказать, что у него получилось обратить на себя ее внимание своей активной жестикуляцией.

— Да?

— Пресса? Газет? СМИ?

Алекс кивает, показывая плохо говорящему на английском мужчине свой бейджик репортера.

— Я немного говорю по-французски.

Черты его лица расслабляются.

— Сенсация? Она нужна вам?

— Хочу увидеть о чем ты.

Вообще-то нет, но теперь ей уже интересно, о чем он. Он ведет ее какими-то кулуарами и своротами, короткими и протяженными коридорами в которых то не протолкнуться, то можно вынести рояль. Теперь она не беспокоится о том, что заплутает. Их путь откладывается в голове словно змейка в одноименной игре.

— Сенсация! Там!

Вот теперь ей не нравится его улыбка. Она не опасная, а проказливая, ухмыляющаяся и пошлая. Он показывает ей жестом, что хотел бы оплату и показывает два пальца. Не жирно ли две сотни евро за непонятно что? А он про рэнды[2], тогда ладно!

— Сначала сенсация, а потом деньги!

Вот зачем ей это нужно? На кой черт она ищет приключения на свою тощую задницу?

«Хеллингер, когда ты вылезешь из моей головы?» — говорит она себе. — «Она давно не тощая!»

Что это за сенсация? Красавицы едят бургеры? Организаторы угощают гостей паленным шампанским? Или вместо отборной телятины подают просто телятину? Алекс заглядывает в какое-то подобие кухни, где нет ни одного повара, но пахнет кокосовой водой, свининой, креветками, мёдом и…

— Так хорошо! — выдыхает женщина откуда-то сбоку.

Алекс готова уйти, зарекаясь, что больше ни за что и никогда она не пойдет за жаждой сенсаций и за собственным любопытством, провожая взглядом катящиеся по полу фрукты и валики бумажных полотенец, только вот это грубо брошенное:

— Помолчи! — помимо воли заставляет ее сделать шаг вперед и оглядеться по сторонам.

Блестящие столешницы, пар от двух кастрюль, оставленные на столах ножи, полотенца, яркие кружочки лимонов и банки с оливками.

— Я что, не ясно выразился? — ярко вспыхнувший взгляд, разом выделившиеся мышцы лица. — Сказал же пошли вон!

Алекс только однажды слышала этот голос таким пьяным, как сейчас. Тот раз был единственным, когда она видела его подшофе. Она никогда не видела его таким заросшим, таким взбешенным, таким другим и в чьих-то объятиях. Он отрывается от шеи девушки и Алекс не знает, чего хотела бы больше, чтобы он обедал или т***** ее.

— Простите, — говорит Алекс, оказавшись в центре неловкой ситуации.

Бывшая полураздетая мисс обвивает бедра Хеллингера не хуже какой-нибудь анаконды где-нибудь в джунглях Амазонки.

«Откуда это взялось?»

От дочери. Эти ее книжки про всяких разных зверей в том числе не очень приятных. Рука Хеллингера накрывает грудь экс-мисс, прямо на ее глазах его пальцы сначала ослабляют, а потом вновь усиливают захват. Алекс справляется с первым шоком, а потом со вторым и даже третьим.

— Подумать только! — наконец произносит она как будто бы не своим голосом, что и звучит по-другому, насмешливо, совсем не отражая того, что творится в душе. — Я оплакиваю его смерть, а он здесь баб е***.

__________

[1] Алекс говорит о фильме «Пропавшие» или «Остаться в живых» Дж. Дж. Абрамса

[2] Рэнд — национальная валюта ЮАР

Алекс разворачивается на пятках жутко удобных кроссовок на липучках и идет обратно. Она на автомате вытаскивает зажим для купюр и сует несколько сотен притаившемуся за дверью мужчине. Африканец вскидывает брови, спрашивая тем самым: ну как?

— Супер! — она показывает большой палец, заставляя себя улыбнуться. — То, что надо.

Спонсор, что имеет красавицу на кухне организатора — это не новость, это горячие пирожки! С чертовым ливером! Она еще в шоке. Алекс терпеть не может эту начинку. Она не сможет развидеть этого. Это не укладывается в ее голове. Это новость стоит не пару сотен, а несколько тысяч евро.

«Чертов Джейк! Чертов Стэн! Чертов Раф! Проклятый с*** сын!»

Ложь, ложь и еще раз ложь. Она не ошиблась и узнала его. Ей не показалось! Это был он!

— Ты просто заслужила это! Убила ее друга. Чертова, Стейси!