Одна тайна на двоих

Вздохнув, Моника встала и налила себе еще кофе. Позже она собиралась связаться с ремонтной фирмой. Пора заменить гипсокартонную перегородку в гостиной. Нужно, чтобы ее дом снова стал для нее безопасным пристанищем, что невозможно, пока стена испещрена пулями. Или… может, оставить все как есть? Глядя на стену, она будет возвращаться мыслями к той ночи, когда они с Джейком впервые поцеловались, к ночи, когда он спас ей жизнь.

Нет, она отремонтирует или заменит перегородку, а потом, может быть, выкрасит гостиную в совершенно другой цвет в ознаменование начала новой жизни.

В дверь позвонили, и она встрепенулась. Кто там? Джейк? Может, он все-таки передумал? Она вскочила. Сердце забилось с троекратной скоростью.

Моника побежала к двери, отперла ее, широко распахнула. Вся радость, наполнившая ее, мигом улетучилась.

– Папа, что ты здесь делаешь?

– Разве мне нельзя навестить дочь? Хм… чувствую запах кофе.

– Заходи, я тебе сварю. – Моника открыла дверь шире, впуская его. «Интересно, – подумала она, – зачем он явился на самом деле».

Нил Райт был человеком крупным, с большими руками – он всю жизнь работал на стройке. Год назад он вышел на пенсию, и Моника радовалась, что сейчас посвящает жизнь рыбалке и гольфу.

Отец прошел на кухню и сел за стол.

– Смотрел я твой вчерашний подкаст.

Моника положила в кофеварку брикет прессованного кофе, включила ее и с удивленным видом развернулась к отцу:

– Неужели смотрел?

– Да, по правде говоря, я уже несколько раз его смотрел, но не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, как с этим Мстителем. Ты хорошо обо всем рассказываешь, но для этого вовсе не нужно самой подвергаться опасности!

Моника с удивлением посмотрела на него. Отец только что похвалил ее. Она ждала от него похвалы много лет! И все же оказалась недостаточно хороша для Джейка. Внезапно она расплакалась.

– Эй, что ты, что ты! – Нил встал. – Что случилось? Скажи на милость, чего ты плачешь?

Моника покачала головой. Она не могла говорить, ею овладели сильные чувства.

К удивлению Моники, отец заключил ее в объятия. Она продолжала безудержно рыдать. Он неуклюже хлопал ее по спине, а она рыдала, уткнувшись ему в грудь.

Моника не могла вспомнить, когда отец в последний раз обнимал ее. Она проплакала несколько минут, а потом подняла голову и посмотрела на человека, который ее воспитал.

– Папа, он разбил мне сердце. Джейк разбил мне сердце!

– Скажи, где он живет, и я изобью его до полусмерти!

Его притворный гнев рассмешил ее. Она вытерла слезы, отец отпустил ее.

– Садись, а я принесу кофе.

Через несколько секунд они сидели за столом друг напротив друга.

– Ты и понятия не имеешь, как давно я хотела услышать от тебя хоть капельку похвалы, – призналась Моника.

Отец с удивлением посмотрел на нее, а потом подался вперед и смерил ее задумчивым взглядом. – Может, я не очень умел показать, как тобой горжусь. Растить твоих сестер было так легко! Они обе похожи на твою мать. Обе по натуре умеют нравиться. А ты… ты меня всегда до смерти пугала. Ты была так похожа на меня! Бунтарка, ты все подвергала сомнению. С тобой часто бывало очень трудно, детка, но я всегда любил тебя и всегда гордился тобой. Мне только казалось, что я не нужен тебе так, как твоим сестрам.

– Мне очень, очень нужно было услышать все, что ты только что мне сказал. Мне очень, очень нужно было услышать, что ты меня любишь.

Нил нахмурился:

– Прости. Я не знал. Когда твоя мать скончалась, мне стало очень страшно. Неожиданно я остался отцом-одиночкой с тремя девочками. Знаешь, тогда не было никаких учебников, где было бы написано, как вас воспитывать.

– Ты был замечательным отцом. Наверное, мне надо было почаще обращаться к тебе за помощью.

Он улыбнулся:

– Моника, запомни раз и навсегда: я тебя люблю. Люблю всем сердцем. – Он удобнее устроился на стуле. – Ну хватит разводить сопли. Вижу, у тебя перевязано плечо. Как ты себя чувствуешь?

Сердце у Моники застучало чаще от слов, которые сказал ей отец. Она очень хотела их услышать… хотела услышать много лет.

– Папа, тебе придется уважать мою работу. Я записываю подкасты, и это моя профессия. То, чем я хочу заниматься.

Он нахмурился:

– Понимаю, но не вини меня за то, что я всегда хотел для тебя самого лучшего. Вчера, когда я узнал, что с тобой случилось, очень испугался. Я могу уважать то, чем ты занимаешься, но по- прежнему хочу, чтобы ты была жива, невредима и независима с финансовой точки зрения.

– А я сомневаюсь, что еще когда-нибудь окажусь лицом к лицу с серийным убийцей.

– Надеюсь, что не окажешься. Знаю, вы с сестрами не очень близки, но я хочу, чтобы ваши отношения наладились. Не забывай, они тебе все- таки родня.

– Похоже, они не хотят иметь со мной ничего общего, – ответила Моника. – Они приглашают меня на обеды или на кофе только потому, что считают это своим долгом.

– По-моему, ты ошибаешься. Моника, ты им небезразлична.

Они проговорили с полчаса, а потом Нил ушел. Монике немного полегчало. Наконец-то они с отцом объяснились!