Одна в мужской компании

Мы вошли в гостиную. Сквозь огромные окна от пола до потолка на меня смотрели дикие, первозданные горы. Над склонами, заросшими вечнозелеными деревьями, возвышались острые каменистые пики, некоторые — в снежных шапках. Среди пышной зелени тут и там сверкали яркие голубые блики — бегущие ручьи и маленькие озерца. Этот вид напомнил мне виды Венского леса, раскинувшегося неподалеку от Дёблинга, где мы с папой когда-то неспешно бродили по воскресным дням.

Фриц подошел к центральному окну и распахнул его. Свежий горный воздух хлынул в комнату, и я вдохнула его полной грудью. Фриц подошел ко мне, сжал в объятиях и сказал:

— Мы будем счастливы здесь, Хеди.

— Да, — сказала я, высвобождаясь из его рук — не до конца, а лишь настолько, чтобы можно было посмотреть ему в глаза.

— Идем, — сказал он, разжал объятия и взял меня за руку. — Тебе нужно познакомиться со слугами. Они, наверное, уже собрались.

Мы вернулись в переднюю. Целая группа слуг уже ожидала нас там, выстроившись в длинный ряд. Если они вот так собрались без единого намека от Фрица, значит, он тщательно организовал наше возвращение заранее и занимался этим всю дорогу от Парижа, нашего последнего пункта назначения. Я поздоровалась по очереди с дворецким, экономкой, поваром, двумя камердинерами и четырьмя горничными, и все держались со мной, пожалуй, немного отчужденно и холодновато, но при этом весьма почтительно — за единственным исключением. Хорошенькая горничная по имени Ада, с виду на год-два моложе меня, глядела мне в глаза в упор, почти с вызовом. Может быть, ей не по душе то, что ее хозяйкой стала ее почти ровесница? Я уже хотела было обратить внимание Фрица на ее манеры, но что-то меня удержало. Не хотелось, чтобы он подумал, будто я не в состоянии справиться с прислугой.

Слуги остались стоять, выстроившись в передней, а Фриц взял меня за руку и повел наверх по парадной лестнице. Там, на площадке, прямо у них на глазах, он поцеловал меня, а затем потянул за руку в комнату, которая могла быть только нашей спальней. Когда мы рухнули на кровать, я старалась не думать о том, как слуги стоят навытяжку внизу и вслушиваются в звуки, которые мы издаем.

Через несколько часов, когда солнце уже катилось вниз, за чернеющие силуэты гор, мы с Фрицем сели ужинать. Мы оделись будто для ужина в отеле Excelsior. Фриц в смокинге, а я — в своем любимом золотистом платье с черной бархатной отделкой. Такая парадная одежда для домашнего ужина показалась мне чрезмерной, но Фриц настаивал:

— Это особенный вечер, ханси. Наш первый день дома, в Австрии.

В золотистом свете заката мы чокнулись хрустальными фужерами с шампанским и перешли в столовую. Там сразу же бросался в глаза огромный прямоугольный стол, и я, не успев сдержаться, взвизгнула от восторга. Фриц усмехнулся при виде моей реакции:

— Здесь можно разместить сорок человек, если раздвинуть стол, и мы так и поступим. Это будет твоя вотчина.

Принимать за ужином сорок человек гостей? До сих пор я как-то совсем не задумывалась о своих обязанностях хозяйки, жены крупного бизнесмена. Я была слишком захвачена радостным волнением свадьбы и волшебством нашего долгого путешествия. Реальность новой жизни в качестве жены Фрица — все, из чего будет складываться ее повседневное течение — как-то прошла мимо сознания. Видимо, настал момент, когда придется примерить на себя и эту роль.

— Если тебе так хочется… — неопределенно ответила я, не зная, что еще сказать.

Фриц подошел к своему месту во главе стола, а слуга поспешил выдвинуть для него стул. Инстинктивно я подошла к стулу рядом и стала ждать, когда слуга его отодвинет. Но тот застыл, нервно поглядывая на Фрица в ожидании указаний.

— Хеди, — укоризненно сказал Фриц. — Ты займешь свое законное место на другом конце стола.

Я взглянула на длинный стол, затем снова на него. Это что, шутка? Между местом Фрица и тем, на которое он мне указал, стояло еще с десяток стульев, а ведь во время медового месяца мы с ним всегда ужинали в интимной обстановке — a deux[3].

— Ты, должно быть, шутишь, Фриц. Чтобы поговорить с тобой с такого расстояния, мне придется кричать во все горло.

На лице Фрица не было ни тени улыбки. Голос у него стал строгим, глаза холодными.

— Нет, не шучу. Ты должна быть готова к званым вечерам, которые мы начнем устраивать здесь уже на будущей неделе.

— На будущей неделе?

— Да, Хеди, у нас уже готово подробное расписание приемов на следующую неделю. — В его голосе прозвучала жесткая нотка. — Большинство сделок я заключаю во время ужинов. И большинство моих деловых отношений также скрепляются застольными беседами. Идеальная хозяйка дома и владелец Hirtzenberger Patronenfabrik — вместе мы составим непобедимый союз.