Одна в мужской компании

Это я-то идеальная хозяйка? Я, девятнадцатилетняя девчонка без всякого жизненного опыта, не считая двух лет на сцене? В детстве меня к такому образу жизни не готовили; мои родители предпочитали встречаться с друзьями в ресторанах и в театрах, а не на званых ужинах в нашем дёблингском доме, предельно скромном по сравнению с любым из многочисленных домов Фрица. Откуда же у меня взяться навыкам и умениям, необходимым «идеальной хозяйке дома» и жене самого богатого человека в Австрии?

Ответ очевиден — неоткуда. Но я знала, что Фриц не станет мириться с моей неопытностью. Я ведь сама создала у него такое впечатление, как будто всесторонне осведомлена о жизни высшего общества. Что ж, значит, придется играть эту роль. Видимо, мне не судьба окончательно распрощаться с актерской карьерой.

«Что сказала бы мужу светская женщина в такой момент?» — спросила я себя. Перебрала в памяти свои прошлые роли и припомнила кое-какие реплики из диалогов, подходящие к случаю — с некоторыми поправками, разумеется. Громким и уверенным голосом проговорила:

— Значит, завтра мне нужно будет прямо с утра поговорить с экономкой и слугами и просмотреть наш календарь. Я обговорю с ними списки гостей, порядок мест, меню и все прочее.

Фриц улыбнулся мне весело и снисходительно, будто ребенку. Не такой реакции я ожидала. Может быть, я сказала что-то не то? Что такого забавного он нашел в моих словах?

— Ханси, — сказал он, и в голосе у него слышались одновременно теплота и раздражение, — пусть тебя это не заботит. Я уже много лет занимаюсь всем этим сам, и тебе эти полномочия брать на себя не придется. Единственное бремя, которое тебе предстоит нести на своих хрупких плечах, — это твоя красота.

Глава четырнадцатая

24 ноября 1933 года

Шварценау, Австрия

Я затянулась сигаретой и стала смотреть с балкона, как дым смешивается с паром от моего дыхания, ясно видном в холодном ночном воздухе. По-кошачьи вытянув шею, выгнула спину в тщетной попытке снять напряжение. В эти выходные мы принимали своих обычных гостей — политических деятелей и не самых важных особ королевской крови — в Шварценау, нашем замке эпохи Ренессанса с зубчатыми башнями, с часовней, отделанной мрамором, украшенной лепниной и фресками, с двенадцатью спальнями, бальным залом и рвом с водой. День, который я провела с гостями, катаясь верхом и устраивая пикник у нашего собственного озера неподалеку от замка, выдался не по сезону жарким, и ночная прохлада принесла облегчение. Но, хоть жара и спала, я чувствовала, что задыхаюсь от этих бесконечных обедов и светских бесед — может быть, виной тому были приторно-любезные гости Фрица, — и наконец, не выдержав, извинилась и вышла.

Медовый месяц закончился на следующий день после того, как мы прибыли на виллу Фегенберг. В то утро началась моя новая жизнь — жизнь фрау Мандль. Даже если бы я заранее как следует постаралась представить себе повседневную жизнь жены самого богатого человека в Австрии, это была бы напрасная трата времени. Мне бы ни за что не догадаться, что те слова, которые Фриц сказал мне за ужином в день нашего приезда, были сказаны абсолютно серьезно. Он и впрямь рассчитывал, что каждый день и час я буду лишь готовить себя к приему гостей, холить и приумножать свою красоту. Теперь я была диковинной птицей, которую выпускают из золотой клетки только для того, чтобы показать гостям, а потом вновь запирают.